– Терн, – объяснил я.
При виде растения в горшке они оба ахнули. Я посмотрел на их встревоженные лица.
– Мы работаем в перчатках.
– Вы принесли в город терновник? – спросил мэр. – Сознательно и намеренно?
Я запнулся, подыскивая слова.
– Это было необходимо – для испытаний. Наука алхимии требует большого количества проб и ошибок.
На их лицах застыло неодобрение. Я зажег спичку, поднес к стеклянному пузырю. Захлопнул его крышку.
– Задержи дыхание, Джайала. – Я глянул на мэра виноватыми глазами: – Дым очень едкий.
Мэр и магистр тоже задержали дыхание. Балантхаст завибрировал, выделяя энергию. Смертельная рябь пробежала по поверхности почвы, горшок треснул. Терновник увял и погиб.
– Магия! – крикнул Скацз, бросаясь вперед. – Что это за магия?
– Нет, магистр! Это лишь алхимия. Магия на терн просто не действует. Не обезвреживает его яд, не убивает семян, не сжигает плетей. Это совершенно новая вещь.
Скацз схватился за балантхаст:
– Я должен посмотреть.
– Это не магия. – Я потянул балантхаст на себя – в страхе, что он его сломает. – Здесь используются природные свойства мелии. Да, особый вид, любимый магистрами, но это всего лишь применение природных сил. Мы испаряем мелию с некоторыми добавками, прогоняем через эту трубу и при помощи серы, селитры и угля посылаем ее суть в землю. И даже малые дозы творят чудеса. Суть мелии связывается с корнем терновника. Убивает его, как видите. Ее тянет к терну, как муху к меду.
– И что заставляет мелию искать терн?
Я пожал плечами:
– Трудно сказать. Быть может, магические следы ауры растения. Я до мелии испытывал тысячи иных субстанций, но только кора мелии дает такой эффект.
– Вы думаете, мелию привлекает магия?
– Ну… – я был осторожен. – Определенно ее привлекает терн. Вода и масло не смешиваются. Мелия и терн представляются противоположностями, и это создает между ними сродство… – Я чувствовал, как меня бросило в пот от этих взглядов. Очень мне не нравилось, что Скацз так одержим поисками магии. – Я бы не стал утверждать с уверенностью, что именно магия так влечет к себе суть мелии…
– Что вы все ходите вокруг да около? – перебил Скацз. – Хуже, чем жрица Руиза!
– Простите, – пролепетал я. – Не хотел, чтобы вы подумали, будто я не разбираюсь в собственных исследованиях.
– Он боится, что мы позовем палача, – пояснил мэр.
Я улыбнулся болезненной улыбкой:
– Совершенно верно. Терновник уникален. У него есть свойства, которые можно было бы назвать магическими, – поразительная способность к росту, стойкость, бурное распространение в ответ на магию, – но кто может сказать, какой именно уникальный аспект притягивает к нему суть мелии? Эти вопросы вне моего понимания. Я ставлю эксперимент, записываю результаты и затем ставлю следующий. Алхимический ответ на мелию – гибель терновника. Что вызывает эту реакцию, существует ли какая-либо остаточная магия, которая высасывается из корней терна и перестает прикрывать его от действия мелии, – не знаю. Но мелия действует, и преотлично. В поле есть участок, который я сам расчистил в терновой стене. За то время, что хватило бы на три хлопка в ладоши, я очистил пространство больше этого кабинета.
Мэр и магистр переглянулись.
– Вот так быстро? – спросил мэр.
Я энергично закивал.
– И даже сегодня там никаких признаков зарастания. Ни одного семечка, понимаете? Ни единого. Моим устройством можно вооружить людей и отвоевать пахотные земли. Отодвинуть стену терновника. Спасти Каим.
– Экстраординарно! – воскликнул Скацз. – Не просто отбросить терновник, а даже, быть может, отвоевать сердце империи. Вернуться в Джандпару!
– Именно так.
Я не мог скрыть облегчения, увидев, как с их лиц исчезает скепсис. Мэр широко заулыбался:
– Тремя Лицами Мары клянусь, друг мой, вы совершили необыкновенное! – Он жестом подозвал нас с Джайалой. – Пошли! Вам полагается по бокалу вина. Такое открытие следует отметить.
Он со смехом и шутками привел нас в комнату с большими окнами, выходящими на город. Перед нами расстилался Каим. На горизонте медленно садилось солнце. Сквозь дымы от очагов Малого Каима сочился красный закат. Через реку, словно кошка в прыжке, перегнулся недостроенный парящий мост, удерживаемый толстыми пеньковыми канатами, растянувшими его остов.
– Это случилось как раз ко времени, – сказал мэр. – Смотри, алхимик. Малый Каим растет с каждым днем, и не только из-за беженцев Туриса и Алакана. Сюда сползаются мелкие землевладельцы, чьи земли поглощены терном, и все они несут с собой свою магию. До их прихода мы почти достигли равновесия. Мы и сейчас можем вырезать достаточно терна, чтобы уравновесить небольшие употребления магии. Даже мост был бы вполне приемлем. Но алаканцы творят магию без расчета, и терновник наваливается на нас всерьез. Их привычки ведут нас к гибели. У каждого своя маленькая магия, которую он считает оправданной. И когда у соседа на стропилах вырастает стебель терновника, как узнать, чья тут вина?