— И куда? — спросила Напа.
Далия достала из сумочки свернутую карту и в неверном отблеске кристалла попыталась вычислить путь.
— Смотрите! — воскликнул Фриолар, делая карандашом заметки о пройденных расстояниях. — Если провести пунктир от Стражей — это те троллеподобные морды, которые охраняют вход в ущелье и поворот вверх, к холмам, — через несколько обнаруженных нами колонн акведука, потом мимо скалы, на которой сидели сфинксы… Таким образом получается, что мы должны идти дальше на северо-запад, — подытожил Фриолар. — Ну что, ищем, где подняться наверх, чтобы правильно сориентироваться по сторонам света?
Вместо ответа Напа Леоне чиркнула ногтем по ближайшей каменной стенке, понюхала пламя крошечной искорки, полученной столь необычным способом, и уверенно указала:
— Туда!
— Откуда ты знаешь? — попытался оспорить решение гномки Фриолар. — Эу, постой, мы же заблудимся!..
Но Напу Леоне, мозолями чувствующую, что до сокровищ Тиглатпалассара остались считанные дни пути, было не остановить.
Дорогая Фиона! Спешу тебе сообщить, что Фри-Фри и Далия — два слабака, и только такая добрая отзывчивая гномка, как я, могла связаться с ними! Какие из них охренологи? Да никакие! Фриолар тормозит всякий раз, стоит нам обнаружить какую-нибудь надпись или рисунок. А ведь большинство этих надписей совершенно не понятны, то ли дело — у нас в Орбурне, где подошел к стене и сразу прочитал: "Здесь был Дюша Кордсдейл, шестого дня месяца Восьминога года Серого Секача, вместе с Генри, бароном". И сразу все понятно, что Дюша — наш родственник, что в год Серого Секача он подрабатывал в Уинс-тауне, ремонтировал рыцарские доспехи, что вместе с каким-то приятелем они праздновали общую победу на турнире! Полгода, если не больше…
Надписи в наших подземельях — это ж живая история, сочная, яркая, пахнущая табаком и иногда — порохом, а здесь… фу… Я, признаться, ожидала скелетов и мумий, на худой конец — каких-нибудь ловушек или големов, приставленных охранять сокровища, а здесь… Ну, цинские трехголовые змеи, да. Ну, видела пару минотаврьих черепов — но отдельно от тел. Где экзотика? Где обещанные приключения? А самое паршивое — Далии подавай отдых каждые четыре часа. У нее, видите ли, устают ноги. И лопату она несет кое-как, с отвратительным непрофессионализмом. Хорошо, что перестала протестовать против арбалета — я приделала веревочные петли, и теперь моя мэтресса наконец-то вооружена. Теперь, когда она отстает, можно не волноваться за ее безопасность.
Фри-Фри, конечно, малость покрепче, но его жуткое занудство — "А давайте остановимся, я попробую перевести здешние надписи" — меня приводят в легкое бешенство.
Ладно, Фиона, я все понимаю. Они ж люди, несовершенная раса…
По поводу пути, проходящего по подземельям плато Кватай, у Фриолара было совершенно другое мнение. Да, воздух мог быть и посвежее, да, хрустящие под каблуками сапог жучки и таракашки нарушали естественный покой столетий… Но сколько потрясающих открытий можно было здесь совершить! Фриолар даже пожалел, что столь мало времени уделял археологии и истории, пока учился в Университете, ведь здесь же хватит материала на десятки диссертаций! Гончарное искусство древности… Резьба по камню, выплавка меди и бронзы, стекло — отнести бы хоть часть предметов в Королевский Музей Талерина! Смотритель повесится от радости! А посмотрите на уцелевшие фрагменты фресок, на саркофаги…
Всё указывало на то, что путешественники приближаются к древнему некрополю.
Первой резную плиту, украшенную изображениями солнцеголовых императоров и перегораживающую вход в боковой коридор, обнаружила Напа. Она радостно завизжала — "Тигли! Тигли! Тиглатпалассарушка ты мой, нашелся, любимый!", молниеносно снесла памятник древней культуры и ворвалась в гробницу. Пока Далия стояла у входа, отчаянно чихая от вылетевшей из залы пыли, Напа успела обследовать ровные ряды саркофагов. Четыре ряда по шесть…э-э… мест. И рядом с каждой крышкой — аккуратное алебастровое изваяние того, кто покоился в могиле.
— Кошки? — не поверил Фрилар своим глазам. — Мы отыскали захоронение древних кошек?
— Не простых, а императорских, — с благоговением отозвалась Напа. Разрешив Далии сделать внеочередной привал, аккуратно законопатила разоренный вход, и даже сделала пояснительную зарубку на ближайшей скале. Дескать, не смущайте покой мышеловов…
Остальные захоронения, которые попадались им по пути, Фриолар вскрывать не разрешил. И правильно сделал: Далия процитировала Напе поговорку о том, что "необходимость — мать изобретательности" и вдохновила юную мэтрессу Кордсдейл изобрести новейший способ археологических изысканий. Кодовое название: «выстукивание». Другими словами — Напа аккуратно стучала в запечатанные входы в усыпальницы, кричала "Хэлло! Есть кто живой? Мне царя Тиглатпалассара, пожалуйста!", а Фриолар тем временем переводил надпись. Путем сопоставления рисунков и содержимого саркофагов он уже выучил обозначения могилы «кота», «слуги», "хорошего слуги" и "хорошего кота"(40).
И Фриолар, и Напа Леоне вполне могли бы блуждать под плато Кватай вечность или две, не вспоминая ни о родне, ни о работе, ни даже о научной карьере. И лишь благодаря Далии их компания все-таки продвигалась на северо-запад: уже с трудом ориентируясь, день или ночь царят на поверхности, сколько осталось лиг до Абу-Кват, надолго ли хватит съестных припасов и т. п. Железная воля мэтрессы заставляла энтузиастов-археологов вспоминать о том конкретном кладе, который они ищут, о том, что надо поторопиться — ведь гонки существ-претендентов продолжаются, и, может быть, именно сейчас животные и растения стремительно несутся по Новому руслу Дхайят…
— И почему мы так торопимся достичь Абу-Кват и раскопать Золотой Город? — спросил Фриолар у Далии. Кажется, был вечер — во всяком случае, мэтресса назвала поглощаемый сухой паек ужином.
— Очень просто: магические гонки, — ответила с рассеянно-задумчивым видом Далия. Она смотрела на скорпиона, ползущего по каменному своду и думала, не завизжать ли ей? Нет, пожалуй. Она так устала…
— Гонки? — удивился Фриолар. — Ты что, заявила Напу как существо-претендента? Или сама, изощренно жульничая, собираешься сделаться Покровителем следующего года?
— Нет, — покачала головой алхимичка.
— Болеешь за Рыжика? Я, если честно, тоже. Привык к нему, да и, если сравнивать с прочими экспериментами Вига, грифончик у него получился замечательный. Умный, послушный… не то, что Черно-Белый Кот. Как вспомню, как он издевался над Башней, крысами, мной, как царапал книги, как пытался пометить стеллажи с библиотекой мэтра — брр, мне его снова убить хочется…
— Снова убить его хочешь? Что, уже один раз того… попробовал? — Далия забыла о необходимости продолжать путешествие, об усталости, о плохом воздухе, о замурованных скелетах, о… — короче, обо всем забыла и сосредоточилась на главном: — Что, ваш Черно-Белый Кот нежить? Вдобавок ко всему он еще и нежить?!! А я его однажды погладила! Он пробирался в мою комнату и спал на моей постели! Нежить!!!
И алхимичку затрясло так, что стены подземелья отозвались ощутимой дрожью.
— Нет, он вполне живой… Был, пока не сбежал прошлой осенью. Кадавр, конечно, создан, как и кошко-лошади, с помощью заклинаний, но… Погоди. Ты что, общалась с нашим Черно-Белым Котом?
— "Общалась"! — фыркнула Далия. — Ну, можно сказать и так… Разговорчивый, сволочь, куда там нам, лекторам…
— Далия, что ж ты раньше не сказала! Ведь мэтр тебя озолотит, если ты вернешь его Черно-Белого любимца! Где вы оставили ЧБК? Надо срочно его отдать и вернуть мэтру!
— Для этого надо сначала отобрать Котика у Напы. Она твердо решила воспитать из него сторожевую гидру… или какую-нибудь аналогичную охранную скотинку для защиты будущей шахты. Я не рассказывала, как весной наша Кордсдейл подобрала бездомное животное? Разве? — разыграла удивление Далия. Мысленно она отвесила себе подзатыльник: ведь можно было сдержаться! А она проговорилась самым постыдным образом… Ведь хотела же повременить с «обнаружением» ЧБК до тех пор, пока не выяснит, как мэтр научил зверушку разговаривать… А, что толку тебе сожалеть о случайно вырвавшемся признании! — Значит, шли мы с Напой по дороге и… и… Напа?!! — вдруг услышала алхимичка из глубины соседнего подземного хода вопль подруги.