— Насколько мне известно, утром мэтра Пугтакля в лагере не было видно, — осторожно, тщательно подбирая слова, ответил пелаверинец.
— Это вовсе ничего не значит, — и волшебник звучно стукнул посохом. На этот звук откликнулся ученик Кадика, который с поклоном спросил, чем может помочь почтеннейшему учителю. — Далхаддин! Принеси сюда браслет с обсидианом!
Через секунду Далхаддин, повинуясь указанию наставника, предложил Бонифиусу Раддо украшение — тонкую золотую полоску с вплавленным вулканическим стеклом. Золото было покрыто тонкой вязью магических рун.
— Что это?
— Если вы захотите вдруг известить меня — скажем, вашим людям удастся обнаружить Мориарти, или отследить прыжки эльфа по ближайшим оазисам, вам достаточно будет приложить этот браслет к губам и прошептать нужные сведения. А возможно, вам захочется узнать, какие шансы у вашей лошадки — я ведь ничего не путаю, именно лошадки? — договориться с Судьбой и заручиться ее благорасположением…
— Понятно, — Бонифиус сунул артефакт в карман камзола, — Я уже говорил вам при нашей личной встрече в конце прошлого года, и счастлив повторить свои слова сейчас: в лице консорциума "Фрателли онести" все маги Хетмироша могут рассчитывать на взаимовыгодное сотрудничество.
— Я знаю, — усмехнулся улыбкой высохшей мумии почтенный волшебник. — Потому уверен, что вы захотите продолжать наше сотрудничество еще очень долго… Кстати, может быть, в рамках достигнутой договоренности вы не сочтете за труд оказать небольшую помощь моему ученику? Он еще не очень хорошо разбирается в ваших варварских сделках и диалектах — может, кто-нибудь из ваших помощников подскажет ему, как нанять для конфиденциальных услуг нескольких крепких ребят? Можно — людей, можно — троллей, но обязательно здоровых и сильных.
— Нет ничего проще, — ответил Бонифиус, пряча недовольство — вот еще! Он, один из "честных братьев", сейчас будет бегать, задрав хвост, по Ильсияру и окрестностям, нанимая брави для какого-то замороченного ученика! — Могу ли я, в свою очередь, попросить вас об ответной услуге?
— Ну, давай, что у тебя?
Пелаверинец достал из кармана небольшой молоточек — если бы случайно его увидела бы Напа, она немедленно завопила о том, что честных гномов грабят все, кому не лень, и потребовала бы отчет от господина Вапути, почему он позволяет посетителям "Песчаного Кота" грабить жильцов дома.
— Мне нужно знать, где находится эта гномка и ее спутница, — попросил Бонифиус.
— Они… Хмм… — Кадик хмыкнул что-то, прошептал, покрутил молоточек, определяя ауру владелицы. — Я отправлю хальгастиарр на ее поиски. Могу сразу удавить ее чем-нибудь — так, чтоб заклинание дважды не активизировать, лишнего Силу не тратить.
— Нет, давить никого не надо, — спохватился Раддо. — Мне просто нужно знать, куда они направляются. Возможно ли, что ваше заклинание проследит, а потом вернется и мне расскажет, что да как?
— Подумаю, что можно сделать. Далхаддин, проводи нашего гостя!..
Когда через два часа Далхаддин вернулся в Хетмирош, Кадик ибн-Самум по-прежнему сидел перед волшебным зеркалом, листая фолиант с заклинаниями и исходя черной злобой и язвительно комментируя каждый шаг существ-претендентов. Те, должно быть, чувствовали исходящие от колдуна эманации, поэтому и спотыкались через три минуты на четвертую.
— Я выполнил ваш приказ, господин. Что мне нужно делать с этими наемниками?
— Сколько их?
— Как вы и приказывали, господин — семеро. Три человека, четыре тролля — они нанимались всей ватагой.
— Отлично. Подай мне тот, другой посох.
— Другой?! — удивился Далхаддин. По счастью, маг сосредоточился на чтении заклинания и не заметил вольности своего ученика.
«Другим» посохом Кадика ибн-Самума был предмет, которым ни Далхаддин, ни любой другой маг из Хетмироша, не желал бы получить по шее. Обычный посох — "на каждый день", — был всего лишь деревянной палкой, за долгие годы использования поднабравшейся магической Силы. А вот «другой»…
Свой второй посох Кадик ибн-Самум использовал редко. Тот был тяжел, ибо для его производства использовалось зачарованное серебро, кости врагов господина Кадика, темный янтарь, обсидиан и специальные жертвоприношения. Длинное темное древко венчала обсидиановая сфера, которая когда-то показалась Далхаддину живой — от нее шла волна настоящей, бурлящей, клокочущей энергии. Потом, начав обучение у могущественного мага, Далхаддин понял, что энергия действительно «живая», поскольку позаимствована у живых существ…
Иначе говоря, будучи опытным заклинателем Духов Пустыни, Кадик ибн-Самум никогда не отказывал своим сверхъестественным покровителям в дополнительной кормежке. Всегда можно купить у крестьянина тощую хромую овечку… Или даже попавшегося на мелком воровстве глупого гоблина.
— Возьми обсидиановый кинжал, жезл Первого Голема и ожидай меня у фонтана. Да, предупреди слуг, чтоб хорошенько накормили наемников.
— Хорошо, господин, — поклонился Далхаддин. Несколько секунд он боролся с собой, потом все-таки отважился спросить: — Господин Кадик… А что, мы куда-то отправляемся?
— Да, в Пустыню. Поучаствуем в гонках от имени Судьбы, — и почтенный маг расплылся в желтозубой корявой улыбке.
20-й день месяца Барса. Плато Кватай
— А оно и вона как повернулось, мы уж идем-идем, кричим-кричим, только песок с гор сыпется, а Карвиша как зачарованный, как кулём пыльным по недоступному месту трахнутый, молчит и молчит, идет и идет, я уж и говорю — стой, друг мой ситный, давай хоть ужин сварим, а Карвиша и молчит, на себя не глядит, зеночки закатил, шеечку повесил, горе мыкает, сопли на кулак наматывает, и так мне взгрустнулось, что хоть волком во-о-о-ой, вауу-ау-ау, да не получается, не живет, не катится…
Госпожа Ханна из Нижней Исподвысковочки наслаждалась моментом. Редко ей доводилось общаться со столь внимательными и неперечливыми слушателями. Впрочем, после двадцати с лишним часов блуждания по подземельям алхимики были готовы сожрать быка, вместе с рогами и тореадором, а не то что свежую, наваристую похлебку сдобренную всего-навсего старушечьими причитаниями.
Мэтр Карвинтий разглядывал жадно стучащих ложками о края котелка коллег с выражением паники и подозрительности. Нет, скажите, пожалуйста, откуда они здесь взялись?! Здоровяк, вроде бы как знакомый по Талерину — пусть, ну его. Но гномка?! И мэтресса Далия?!! О боги, да как же они пронюхали, что он сумел схватить удачу за хвост?
И Карвинтий нервно поправил спрятанный под одеждой чужой кошелек.
Если бы мэтр Мориарти, прежде, чем отправить мэтра-погодоведа с важной миссией в сердце Великой Пустыне, удосужился вникнуть в содержание его размышлений, он был бы очень удивлен. В душе Карвинтия собиралась буря — куда там сезонным иберрским дождям! Алхимик из Ллойярда был и чрезвычайно горд оказанным доверием, и вполне закономерно озабочен будущим, ибо прошлое настойчиво подсказывало не ждать легких побед. А еще Карвинтий очень хотел обеспечить себя до конца жизни — только, пожалуйста, не надо шуток в стиле мэтра Мориарти; эти слова следует понимать как "отыскать источник дохода, действующий в течение как минимум пятидесяти лет с момента активизации". Чудесным образом отыскавшийся чужой кошелек, чье содержимое мэтр еще не успел толком исследовать, воспринимался как первый, самый важный, но далеко не последний и даже не самый существенный шаг в желаемом направлении.
Мэтр Карвинтий охотно бы отказался от поручения Мориарти, и скрылся куда-нибудь, чтобы в тишине и тайне подсчитать, сколько карат и сколько единиц сконцентрированной Силы вдруг оказалось в его распоряжении, но увы… И Мориарти был настойчив, и тетя Ханна с Любомартой не спускали с него глаз… Ах…
Теперь, снова и снова нервно поглядывая на активно насыщающуюся троицу, Карвинтий мог вздохнуть с облегчением. Его тетка и сестрица напрочь забыли о его существовании. Ханна вливала свои тяжелые мысли о вечности, вселенной и о собственной ведьмовской персоне в свободные уши, а Любомарта активно строила глазки симпатичному половозрелому мужчине, вдруг оказавшемуся в пределах ее обаяния.