Выйти замуж в деревне Нижняя Исподвысковочка — той, что в Чудурском Лесу, почти на границе Кавладора и Буренавии, — вообще считалось делом хлопотным и сложным, и получалось далеко не у всех. Местная легенда, двенадцатикратная обладательница приза "Мужик в доме", самозваная ведьма Ханна не зря считалась специалистом экстра-класса. Ах, как будут мне завидовать, — думала Ханна через пару часов, оглядывая гробницу царя Эпхацантона взглядом рачительной хозяйки. На золоте ведь буду есть и спать! Кому сказать — не поверят!
Покрасовавшись перед тусклым бронзовым зеркалом с царскими изумрудами на шее, примерив, как будет сидеть на троне, овеваемая опахалами, Ханна лениво подумала, что теперь-то можно и остановиться. Миссия всей ее жизни выполнена — вряд ли она где-нибудь найдет жениха богаче…
Осталось, правда, незаконченное дельце — пристроить в чьи-нибудь надежные руки дочку Любушку… Но тут мумия-придворный принес церемониальные одеяния, подобающее будущей царице, и заботы о дочери выветрились из головы счастливой невесты. Маскируя ветхим, расползающимся от прикосновений льном, собачью шубку, навешивая на уши побольше серег и рисуя красоты ради вторые, третьи и четвертые брови на узком лбу, Ханна думала о том, как удавятся от зависти кумушки и соседки, когда она вернется в Исподвысковочку, вся из себя богачка и местами царица!..
Возможность, что очередной супруг случайно или по недосмотру переживет ее самое, Ханной даже не рассматривалась.
Гора Сфинксов
Упирающегося Бонифиуса Раддо, возмущенно сообщающего, что он будет жаловаться, и не кому-нибудь, а его сиятельству герцогу Роберто(55), — доставили в рекордно короткие сроки. Помощникам мэтра Фледеграна хватило двадцати минут, чтобы вернуться к Хетмирошу, разыскать шатёр фрателлы и похитить пелаверинца. Ну, может быть, «похитить» — не совсем верное слово… Но кавладорцам, которых подстегивало четкое и весьма недвусмысленное напутствие генерала Громдевура, было не до стилистических тонкостей.
— Кого я вижу! — Октавио раскрыл объятия старому знакомому. — Бони! Радость-то какая!
Фрателла Бонифиус очень ловко вывернулся из строя сопровождавших его арбалетчиков и в мгновение ока оказался рядом с мэтром Пугтаклем:
— Ваше магичество, позвольте попросить политического убежища!
Эльф удивился.
— Я всегда сочувствовал экономике Иберры! — спешно, пока к эльфу и его собеседнику приближался генерал Октавио, признавался фрателла. — Я буду трудиться на ее благо! Я готов честно платить налоги! Я расскажу, как торговал прокисшим вином из Фносса только затем, чтоб поддержать виноградарей из Сан-Тиерры!
— Да иди ты! — Громдевур ласково стукнул Бонифиуса под ребро. — Что, неужели даже жалованье слугам платить собираешься?
— Буду, — храбро пообещал Раддо. — Честно слово — буду платить самое большое жалованье, буду выдавать льготные кредиты, буду жертвовать на храмы и обители… Я даже Фломмера уволю, чтоб он больше никому из должников кости не ломал!
— Фломмер? Это кто ж такой? Не знаю… Раньше у тебя Огги Рутфер служил. Что, неужели доворовался?
— На него благословение снизошло, — объяснил Бонифиус. Он смотрел на Громдевура как кролики — на удава. Или как адепт Мегантира Степенного на вкусную, но увы, запретную, отбивную на косточке. — Когда мы виделись в последний раз, он был озабочен поисками какого-нибудь Ордена, который бы просветлил его заблудшую душу…
Октавио зачем-то полюбовался на собственный кулак (Лотринаэн поморщился, вспомнив свое знакомство с этим примитивным, но действенным орудием возмездия) (56), велел передать Огги, что если у того возникнет желание быть просветленным лично его высокоблагородием, то пусть обращается… А потом посерьезнел и перешел к важным делам.
— Так о чем вы с Кадиком договаривались? Давай, Бони, не томи. Время — зубы.
— Ни… не о чем… так, пустячок…
— Фрателла, мы тебя ценим и зачем-то любим, но, надеюсь, ты понимаешь неизбежность ответного чувства?
Генерал просто лучился нахальством, маги стояли рядом, наблюдая за Раддо будто тот был дрессированным гоблином, и фрателла не выдержал:
— Я не сделал ничего плохого! Я всего лишь рассказал ему, куда путешествовала уважаемая мэтресса Вайли…
— Зачем ему вдруг понадобилась госпожа Вайли? — не сдержал любопытства Лотринаэн. Раддо охотно ответил, что вообще-то, Кадика больше интересовало местонахождение мэтра Мориарти, которого как раз и навещала волшебница…
— Так это из-за тебя! — затряслась от негодования некромантка. — Это из-за тебя погиб величайший ум современности!
Не тратя лишних слов, она взмахнула посохом. Скорпиончик сорвался с набалдашника и, пролетев подобно арбалетной стреле, вонзился в грудь пелаверинца. Бонифиус Раддо выпучил глаза и упал замертво.
— Я-то, наивная, думала, что после проклятия "Неудачи в делах" ты вспомнишь о совести! Что захочешь помогать помощникам, которых кусали мои скорпионы и преследовали беды! Что у тебя проклюнется честь хотя бы с маковое зернышко!
— Так ты что, его прокляла? — с чисто академическим интересом спросил Виг. Мэтр Фледегран тем временем спрашивал у Громдевура разрешения забрать страдальца себе в лабораторию — дескать, уникальный случай отравления магическим животным, надо ученикам показать, пока не сдох… нет-нет, они фрателлу обязательно исцелят… может быть.
— В тот самый час, когда он отказался мне платить за колдовство! — вспыльчиво объяснила Вайли. — Прямо сразу же! Взяли, понимаешь ли, за правило обманывать некромантов! Сначала та баронесса самозваная, потом фрателла…
— Ну-ну. А что ж ты ему не объявила, что прокляла его?
— Я думала, он сам догадается!
— "Догадается"… — передразнил Виг дочь. — Вот и получила, к чему стремилась: считай, собственными руками подставила черепоносца под заклинание Кадика. Но не волнуйся, не плачь ты, глупая… — так как Вайли завыла и с рыданиями упала отцу на плечо, мэтр поспешил успокоить плачущую волшебницу. — Будь уверена — когда ты назвала Мориарти "величайшим умом современности", ты явно переборщила…
Между тем Пугтакль и Лотринаэн тоже пытались по мере сил определить состояние Бонифиуса.
— Надо было спросить его о браслете, — высказался эльф. — За секунды до того, как его сразило заклинание коллеги, я услышал его мысли — он намеревался подороже продать информацию об амулете, который ему навязал Кадик ибн-Самум.
— Найдя амулет, мы сможем вычислить, где он сам прячется, — догадался Лотринаэн.
— Пожалуй, мы покинем вас на несколько минут, — сказал Пугтакль.
— Мы за браслетом и обратно.
— Удачи, — пожелал Виг. Стоило эльфам скрыться, он отстранил от себя рыдающую и разобиженную Вайли и потребовал от Фледеграна, чтобы тот немедленно скомандовал "магической ребятне" организовать слежение за Пустыней. — Чего стоишь, щеки надуваешь? — отчитал он Громдевура. — Давай, командуй что-нибудь! Не думаешь же ты, что старый Ветер-со-Свистом успокоится на одной атаке? Убери своих оруженосцев, а то под ногами мельтешат, колдовать мешают!
— Не понял, вы что, пытаетесь мной командовать?!
— Нечего мне тут доминирующего самца изображать! — рассердился Виг. — У меня, между прочим, где-то здесь в Пустыне мой личный алхимик блуждает! Как я без него монографию дорабатывать буду? — Мэтр Виг подошел к генералу поближе, — Ты ж не подведи, служивый, выручай, а? Сейчас эльфы вычислят, где Кадик прячется, может, мы тебя вместе с армией к нему и перебросим, как считаешь? Подеретесь, кулаками помашете, удаль молодецкую покажете… Мы за ваши души панихидку богомольцам или балладу менестрелем закажем, на ваш выбор…
— Нет уж, спасибо, — засмеялся Громдевур. — Лечи подобное подобным, а мага бей магом. Мы вам сейчас расчистим поле битвы, а дальше вы сами… с нашими молитвами, разумеется.
— Нет, ну почему никто не ищет мэтра Мориарти? — снова раздался возмущенный крик Вайли. — Ну и не надо мне помогать — я сама узнаю, что с ним случилось!
Убедившись, что "бессердечные мужланы", занятые своими делами, не реагируют на ее требования немедленно искать то, что осталось от мэтра Мориарти, Вайли лично возглавила операцию по его спасению.