— Лот! Риэ!! — донесся до Громдевура крик эльфа.
Лотринаэн не услышал — он оказался ближе всех прочих магов к источнику опасности и не собирался упускать шанс. Лиловая мантия полуэльфа мелькнула на фоне огненно-угольного Зверя, потом…
Потом была ярчайшая, ослепительно-белая вспышка, от которой у всех людей, собравшихся вокруг Львиного Источника, на секунду на секунду пропало зрение, — и жуткий треск, похожий на близкий раскат грома.
Свинцовая изнанка небосвода полыхнула отсветом молнии; кто-то закричал, тощая фигура Лотринаэна куда-то исчезла; когда же к Октавио вернулось зрение, он увидел, как огненный монстр сцепился с другим — темно-бурым, изрядно увеличенным подобием горгульи. Чудовища сшиблись, оглашая окрестности Львиного Источника пронзительными воплями и рычанием, покатились по каменным обломкам, разрывая друг друга на части…
— Силён, скотина ллойярдская, — с грустной ноткой зависти и признания чужих заслуг, прошептал Виг.
— Дед, колдуй мне что-нибудь посмотреть, кто там жив остался, — потребовал Громдевур. Так как старый маг просьбу проигнорировал, Октавио перехватил за шиворот Фледеграна и повторил свой приказ.
— Я и не предполагал, что Мориарти сумеет вложить в него столько маны, — вместо того, чтобы послушаться, прошептал придворный маг. — Этот джорт настолько силён…
— Даже слишком, — положил конец дискуссии Пугтакль. Эльф повернулся в сторону темнеющего Обрыва, прищурился и спустя секунду указал на что-то, доступное лишь его совершенному зрению: — Он там!
— К Обрыву!
— К Абу-Кват!
— Отступай!
— Держись!..
— Стоять!
— В атаку!..
— Держи оборону!..
— А-аа…
— Дед! — Октавио поймал за шиворот мэтра Вига, — Немедленно объясняй, что происходит, или я задушу тебя к ядреным демонам!.. Долго ли нам ждать, когда вы расплющите Кадика в лепешку?
Виг посмотрел на него строго, как учитель на провинившегося ученика:
— Не погань язык, служба, а то они услышат — мало не покажется.
— Да кто — они? — взревел генерал.
В этот момент пять малых огненных столбов раскрылись и выпустили огненных…
— Демоны, — вдруг понял Октавио. — …..его… через… и…, этот псих призвал демонов! А вы говорили, что будет ледяная баба!
Вместо ответа Виг вытянул руку и показал генералу мелочь, которую тот, увлеченный созерцанием огромных уродливых монстров, покрытых коркой спекшейся лавы, скалящих огромные зубы и выплевывающих рёв неимоверной мощи, не заметил. Над руинами Львиного Источника и обломками пирамид кружился поток снежинок.
— Осталось только выяснить, на чьей стороне играет Кёр.
— Генерал, — подоспел мэтр Фледегран, — не в моих правилах вам советовать, но по-моему, сейчас самое время командовать отступление.
Ильсияр
Зачарованная волшебниками из Хетмироша стена во дворце судьи Раджа скрашивала унылые однообразные дни хозяина дома. Теперь, когда начались состязания существ-претендентов, Радж был готов сидеть около нее днями напролет, наблюдая за великолепными животными и удивительными растениями, силой колдовства способных передвигаться по камням и песчаным барханам. Заботливые маменьки никогда не отпускали Раджа больше, чем на дюжину лиг от дома, да и то — в сопровождении многочисленных слуг, дядюшек и себя лично; потому-то мальчишке и мечталось хотя бы одним глазком посмотреть на Великую Пустыню, узнать, какие секреты и тайны она хранит. Иногда он представлял себя верхом на великолепном скакуне, мчащимся сквозь пески и время, сражающимся с чудовищами и наказывающим какого-нибудь злодея…
Мириться с однообразным существованием, разделенным между уроками и попытками вникнуть в судебные разбирательства господина Иолинари, Раджу помогало весьма здравое для восьмилетнего мальчишки соображение, что злодеев не существует — они все благополучно побеждены великими героями древности.
Открытие, что его старый знакомый, и даже дальний родственник (кажется, со стороны четвертой маменьки), господин Кадик ибн-Самум, оказывается, и является таким злодеем, было для Раджа как дождь среди засухи.
Сжавшись в комок, обнимая невесть откуда взявшегося кота, Радж расширившимися глазами от страха следил за тем, что происходит сейчас в Пустыне.
Около шестидесяти существ-претендентов упрямо продолжали бежать по маршруту, который им объяснили их создатели. Они прошли середину пути — добрались до Абу-Кват, повернули к Старому Руслу Дхайят, и со всей скорость врезались в гущу невесть откуда взявшегося сражения.
В первый момент Раджу показалось, что воины в серых мундирах, с черно-золотистыми эмблемами на плащах, специально поджидали магических тварей — и он велел позвать господина Иолинари, чтоб тот разобрался, кто и ради чего осмеливается вмешиваться в ход состязаний, которым патронирует, как уверял дядя Кадик, сама Судьба. Но через несколько минут, хорошенько всмотревшись в хаос, царящий в ущелье, мальчик понял, что не всё так просто. Вид Кадика, читающего заклинание перед огненными столбами, точно соответствовал картинке, виденной Раджем в одном старом свитке; а стоило появиться уродливым монстрам, похожим на оживший огонь, свирепым и страшным…
— Это же демоны, — прошептал господин Иолинари, который, оказывается, пришел на зов своего начальника и стоял рядом, бледный и покрывшийся холодным потом.
— Мне кажется, мы должны кому-то сообщить. Вызвать войско из Омара. Или что полагается делать в подобных случаях? — попросил Радж совета.
— Мы должны известить эмира, но… Но, господин, как вы не понимаете? Ведь вы же судья Ильсияра!
— Мне об этом восемьдесят раз в день напоминают. И что?
— Получается, что виноваты в том, что старый Кадик сошел с ума и вызвал этих чудовищ — вы! Вас же накажут, господин!
Радж перепугался так, что даже нашел в себе силы оторваться от волшебного зрелища. Посмотрел на Иолинари, разом постаревшего на полсотни лет, на застывших в панике слуг, с открытыми ртами следящими за тем, как мечутся по Пустыне твари и люди, на кота — откуда он здесь взялся? Черно-Белый Кот, наряженный в смешные и одновременно вполне соответствующие духу момента доспехи, сурово посмотрел на мальчика золотыми глазами.
— То, что последует после, не столь важно, господин Иолинари, — справившись с приступом страха, сумел ответить Радж. — Если Кадик ибн-Самум призвал демонов, повинуясь велениям Судьбы, ни Ильсияр, ни ближайшие деревни всё равно не сумеют избежать своей участи…
Господин Иолинари, казалось, покрывался сединой и морщинами на глазах. Он коротко поклонился судье и убежал выполнять приказ. Сам Радж обнял Кота покрепче, — тот уютно зарокотал, одновременно грозно и успокаивающе, — и продолжил наблюдение за Пустыней.
Слуги метались по дворцу, то ли собирая вещи, то ли грабя бывшего хозяина; из женской половины дома спустя несколько минут донесся громкий визг, возвещающий, что маменькам и их служанкам тоже передали о разговоре, который состоялся между сиятельным судьей и его помощником. Отгородившись от людской суеты стеной из подушек, Радж напряженно следил за тем, что происходит у Львиного Источника.
Обогнавшие Золотого Жука скакуны врезались в неровные ряды воинов, заставив их то ли испуганно, то ли сердито выругаться и повернуться лицом к набравшим на открытом пространстве ущелья существам-претендентам. Грозный и мощный, как ослепший слон, поток пушистых и чешуйчатых спин натолкнулся на выставленные копья; верткие лисы, хорьки и прочая мохнатая мелкота рванула вверх, по панцирям и каскам пикинёров. Последний принимающий в гонке верблюд упал с пронзенной шеей. Птицы отчаянно работали крыльями, стараясь подняться как можно выше над сошедшими с ума людьми и не-людьми, вовлеченными в битву.
Вот только — где враг? Он со всех сторон и нигде конкретно…
Самоходное дерево фносских друидов врезалось в ряды воинов, раскидывая мощными ветвями всех подряд. Оно прорвалось в первые ряды атакующих (или обороняющихся?) серых мундиров, выскочило на открытое пространство, еще сохраняющееся между Кадиком ибн-Самумом и армией, и запылало, подожженное искрами, разбрасываемое одним из демонов… Раджу показалось, что дерево кричит от боли и страха, но он не смел зажмуриться, опасаясь пропустить решающее событие, способное вызвать перелом в ходе битвы.