— А зачем мне в Эль-Джаладе вдруг могут понадобиться теплые вещи? — осторожно уточнил алхимик.
— Мало ли… — отстраненно-загадочно улыбнулся мэтр Мориарти. — Может, у меня получится изобрести заклинание, производящее похожий эффект, — и маг указал на расколовшуюся от мороза стену гробницы и смерзшуюся землю на два тролльих шага(22) в округе. — А может быть, и не получится… Надо пробовать. На ком-нибудь…
К вечеру мэтр Карвинтий чувствовал себя верблюдом. Правда-правда. Всеми правдами и неправдами он уговаривал коллег и сотрудников Восьмого Позвонка одолжить ему тулупчик, валенки или пуховой платок ради экспедиции в Эль-Джалад. С алхимиком не спорили, наоборот, зазывали остаться, выпить чашечку-другую напитка, что в Восьмом Позвонке было знаком расположения и доверия, кое-кто даже пообещал вылечить скорбного разумом Карвинтия, если, конечно, тот согласится, чтобы результаты терапии будут опубликованы, абсолютно конфиденциально и безвозмездно, в служебном вестнике "Восьмой Позвонок. Путь к мозгу".
Мэтресса Вайли, недовольная темпами сборов Карвинтия, прислала к нему на помощью двух уже известных алхимику гипертрофированных скелетов.
— Как вы их называете? — дрожа челюстью, поинтересовался мэтр некоторое время спустя.
— Энбу, — пожав плечами, ответила некромантка. Она внимательно следила, как скелет ее горничной (или ее горничная-скелет?) упаковывает фарфоровую чашку с черепом, кофейник и походные обеденные приборы в соответствующую корзину, и волшебнице было не до глупых разговоров.
— А что это слово означает: энбу?
— Энбу, значит, энбу, — проворчала Вайли. — Мы с мэтром Мориарти потратили на их создание восемнадцать сотен маго-часов, и тратить еще столько же, чтобы догадаться, почему мы назвали их именно так, нам не хочется. Ты готов?
Карвинтий судорожно посмотрел, как собранные им вещи грубо завязывают в один большой узел два свинцовоглазых энбу, и решил, что спорить не будет. Да, готов. Практически — ко всему.
— Чаю хочешь? — вспомнила о правилах гостеприимства Вайли. — На травах.
— Нет, — категорически отказался алхимик.
— А что так? Ты такого наверняка никогда не пробовал. Попробуй, может, успокоишься…
Все волоски, которые только сохранил Карвинтий к тридцати восьми годам, поднялись дыбом.
— Нет, спасибо… У меня, знаете ли, тетушка, сестра отца — ведьма, я, когда у нее в гостях бывал, практически все известные Магическому Искусству снадобья попробовал…
— Да, ведьмы — они такие, — согласилась Вайли. Достала из большой деревянной резной шкатулки сдобное печенье, предложила алхимику, а когда он отказался, захрустела сама. — И на чем твоя тетка специализируется? Родовспоможение? Предсказания? Целительство? Составление ядов?
Карвинтий попытался припомнить.
— Ну… Кажется, на замужестве.
— Надо же, какая глупость, — фыркнула мэтресса.
— Не скажите, ваше магичество, — осмелился возразить алхимик. — Там, где живет тетя Ханна с дочерью, удачно выйти замуж — уже подвиг, а ей это удалось проделать двенадцать раз в течение жизни.
— И где же она живет? — весьма равнодушно переспросила волшебница. Прикончив печенье, она достала из шкатулки (уже другой, изящной, выполненной из переплетенных металлических нитей, на которых танцевали скелетики эльфов) несколько брошек, цепочки, колье и принялась примерять, что взять с собой, а что оставить дома.
— В Чудурском Лесу, ближе к северу, к границе с Буренавией, — ответил Карвинтий. Голодное брюхо, в котором одиноко плавали три наспех проглоченных ложки супа (или каши?), забурчало, подсказывая, что беседа перешла в мирное русло, и, чем демоны не шутят, может, стоит попробовать травяного чая уважаемой волшебницы? — Слышали, вероятно: деревня Нижняя Исподвысковочка.
— Какая?! — в голосе Вайли послышался восторг и удивление.
В этот момент на столе волшебницы сработал кристалл «глаза». Появившийся над ним фантом мэтра Мориарти строго спросил, почему мэтресса, ее вещи, энбу и ручной алхимик еще не готовы к телепортации в Эмират?
— Представляешь, Мор?! — волшебница не сдерживала радостный, профессионально некромантский попырхивающий смешок. — Деревня называется Нижняя Исподвысковочка! В жизни не слышала ничего смешнее! Исподвысковочка, да еще и Нижняя!.. Представляю, что за высококлассная ведьма может там жить…
Чудурский Лес, Башня
Шестой и седьмой день месяца Барса, в отличие от двух предыдущих суток, прошли для Напы и Далии тихо и лениво. Мэтр Виг, величайший криптобиолог Кавладора, заперся в лаборатории, где бегал вокруг стола, воскурял освежающие память грибы шаманов Риттландских островов, давил разноцветных клопов по цинской медитативной методике, и отчаянно пытался составить список событий, которые, как утверждал его алхимик-секретарь, возможно, и заставили создать могущественные артефакты-обереги.
Далию и Напу Виг едва не прибил — после того, как мэтресса поделилась информацией, что некоторые маги, в частности, ее знакомый, мэтр Лотринаэн из Министерства Чудес Кавладора, положительно высказывались о пользе шаровой молнии для лечения некоторых проблем Разума. Ах, нет, Виг осерчал на Далию совсем не из-за этого, а тогда, когда алхимичка всё-таки нашла (с помощью верной ассистентки) в запасниках мага два больших штыря — медный и цинковый, и показала, какое именно лечение она имела в виду.
Хорошо, что пробовала Далия на старом деревянном ящике, который Виг уже отдал жукам-древоточцам на окончательную утилизацию; если бы в результате опыта пострадало хоть одно животное, возможно, мэтр вообще отказался бы иметь дело с экспериментирующей сапиенсологиней…
А пока Далия и Напа, еще не пришедшие в себя после чувствительного эффекта шаровой молнии, расплавившей штыри, а ящик разнесшей в мелкую пыль, тихо сидели в гостиной. Фриолар принес и поставил перед ними волшебное зеркало — вовсе не для того, чтобы девушки увидели, во что превратило электричество их прически, а для того, чтобы быть в курсе происходящего в королевстве и за его пределами.
— Если где-то стоит прочная магическая защита, как, например, в Королевском Дворце или Охотничьем замке, зеркало, конечно, работать не будет, — объяснил Фриолар. — Но если защиты нет, то попытаться можно. Видите вот этот темно-синий кристалл?
Задетые взрывом Далия и Напа, ритмично покачиваясь, хором ответили, что да, видят.
— В него надо четко и громко называть имя того, кого хотите увидеть. Вообще-то, волшебники пользуются специальным жезлом и ментальными усилиями, но в вашем случае… — Фриолар посмотрел на Напу и Далию. У гномки шлем висел в десяти дюймах над головой, чудом зацепившись за вздыбленные каштановые кудряшки. У Далии, которая руководила экспериментом, и оказалась к шаровой молнии ближе всех остальных, прическа была как у одуванчика. Молодой человек понял, что добивать пострадавших от собственного любопытства девушек с его стороны будет свинством. Поэтому воздержался от подробных указаний и сам настроил волшебное зеркало: — Одним словом, вот вам волшебное зеркало, следите, что в мире происходит. Если что — зовите нас с Вигом. Ладно?
Далия и Напа сосредоточенно и глубокомысленно, как две фносские статуи, смотрели перед собой.
— Нельзя было позволять девочкам баловаться с молниями… — вздохнул Фриолар и отправился в лабораторию, лечить вигову амнезию. — Ладно, одна из них — умная, вторая — еще умнее, авось, выживут. А вот у мэтра, боюсь, не амнезия, — вынес приговор алхимик где-то посередине лестницы. — Это уже маразм…
Где-то в горах мчалась, подпрыгивая на кочках, черная лакированная карета. Две серые лошадки с крупными ушами испуганно взвизгивали, когда их погоняла крепкая деваха в когда-то розовом сарафане. Карета иногда завывала скрипучим, сорванным голосом.
Короче, ничего интересного. И волшебное зеркало скользнуло дальше.
— Кажется, это мэтр Лео, — с интонациями деревянной куклы сказала Далия, пронаблюдав, как молодой темноволосый и кареглазый маг, чем-то неуловимо похожий на спаниеля, беседует с перепуганным школяром в черной ученической мантии. Разговор происходил, кажется, в телепортационной станции — по крайней мере, пол был выложен мозаикой в виде горы, окруженной дубовым венком.