На этот раз карлик даже не стал объявлять о своей ненависти к поручениям "пойди туда, не знаю куда, и принеси мне мое кольцо", к рыцарям, прячущим сокровище в недоступном тайнике, к предусмотрительным некромантам и дурам-наследницам, раскидывающихся черепами предков. Он просто зарычал, негодуя от растерянности и собственного бессилия, и стал напряженно обдумывать выход из создавшегося положения.
Старый полуразрушенный дом вздрагивал от стука гномьего молотка. Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл критично и добросовестно оценила строение с точки зрения гномьего и человеческого комфорта, нашла его весьма многообщеющим, и вот уже вторые сутки всячески улучшала. Вручив малышу Фри-Фри метлу и поручив разобраться с песком и мусором на полу первого этажа, оставшимися после муравьев и прочих подручных виговых созданий, сама гномка решительно ремонтировала лестницу, когда-то соединяющую первый и второй этажи. Всё тот же Фри-Фри помогал Напе разметить балки, доски и лаги, чтоб отремонтировать второй этаж, подавал мастерице гвозди, страховал во избежание падения, оценивал, не надо ли сделать ступеньку чуть повыше или ниже — одним словом, Напа Леоне и Фриолар встретили свой первый вечер в пустыне погружением в хозяйственные хлопоты по самую макушку.
Мэтр Виг и мэтресса Далия разобрались с делами максимально кратко, продемонстрировав единственно верный научный подход к их организации: просто сложили весь скарб путешественников в большую неустойчивую пирамиду посреди старого дома. Теперь маг и алхимичка сидели среди хозяйственной суеты — причем Далия, еще не проникшаяся доверием к месту, где совсем недавно обитал сухопутный восьминог, сидела на собственном сундуке, поджав ноги и подобрав края мантии, — и сосредоточенно наблюдали с помощью волшебного зеркала за праздником в Королевском Дворце. Иногда Виг и Далия обменивались репликами — например, что-то при королеве Сиропии не видно ее придворного мага — где, спрашивается, мэтр Адам? Уж не переправился ли он в Ильсияр, умножать подлую противовиговую конкуренцию? Также не осталось не замеченным отсутствие придворного мага Аэлифарры при особе иберрского короля, и тот факт, что король Мирмидон из Буренавии появился в Талерине с каким-то крайне молодым, еще безбородым мэтром, охотно развлекавшим гостей частичной трансформацией в снежного тигра и обратно.
— Пижон, — мрачно отреагировал мэтр на вопрос Далии, а умеет ли он также превращаться в зверя и обратно. — Мне что, мой истинный облик не дорог? Хотел бы я посмотреть, как этот выскочка колдует в состоянии трансформации! И вообще, не верю я этим новомодным заклинаниям…
— Да уж, мэтр, вы специалист по хорошо забытому старому, — подколола алхимичка.
Взятые волшебником из Башни еноты и белки старательно убирали пыль и остатки восьминожьей «паутины» со стен, Напа чинила лестницу, Фриолар пытался приладить ставни, чтобы закрыть пустые проемы окон от ночного ветра, уютно поблескивал угольками очаг, на котором пыхтел ужин путешественников… Далия сочла, что обстановка достаточно умиротворяющая, отвлеклась от созерцания свадебного пира и достала из рукава мантии список тревог Вига.
— Мэтр, я тут почитала ваши… хмм… откровения, — осторожно начала алхимичка. — И обнаружила кое-что весьма интересное.
— Правда? — удивился мэтр. — А я вот сколько лет себя знаю — как-то привык, что я маг обычный, тихий, мирный…
— Кстати, мэтр, сколько вам лет? — уточнила Далия.
— Не помню, — отмахнулся Виг. — Да и зачем мне такую ерунду в голове держать?
— Ну, например, чтобы составить гороскоп — очень многие так поступают, чтобы избежать нежданных напастей.
— Фр, какая дурь! — возмутился волшебник. — Я астрологов с детства на дух не переношу, а чтобы слушать их бредовые предсказания — такого в жизни не будет!
— А кто-нибудь из ваших друзей или родственников, — не сдавалась Далия, — может помнить дату вашего рождения?
Виг задумался. Почесал жезлом от волшебного зеркала в затылке.
— Кто бы это мог быть… У Аниэль даже в годы нашей молодости память была хуже, чем у меня, с Аэллиасом и Пугтаклем мы пили, но на дни рождения друг друга не звали, это ж замучаешься, годы эльфа, да еще мага, считать… Фледегран меня моложе, Панч и Адам — вообще сосунки, откуда им знать, когда я родился… А почему ты спрашиваешь?
Далия указала на список:
— Вот, смотрите, мэтр: под номерами семьдесят шесть, сто девяносто и двести четырнадцать стоит как возможная причина ваших тревог "А вдруг кто-нибудь закажет меня по гороскопу". Понимаете? Теперь, когда мы выяснили, что дата вашего рождения практически никому не известна, мы можем смело вычеркивать все эти тревоги из списка!
— Хитро, — признал Виг. Потом спохватился: — А что, если вдруг кто-то знает? Вдруг кто догадается у моей жены спросить?
— Разве вы женаты, мэтр? — спросила Далия и быстро-быстро начала искать что-то в списке.
— Вдовый я, — четко ответил Виг. — Похороны своей дорогой и ненаглядной хорошо помню, как будто вчера были. Помню и то, что сразу, еще на свадьбе, ее предупредил — любим друг друга, пока смерть не разлучит нас. Разлучила — всё, договор выполнен и на изменивших жизненный статус супругов не распространяется…
Далия почти не слышала бормотания волшебника, она нашла нужную запись и едва ли не подпрыгнула от радости:
— Вот, мэтр, смотрите! Номера шестьдесят один, сто двадцать, двести тринадцать, триста четыре и так далее! "А вдруг жена узнает о моих встречах с Паулиной", "с Жанетт", "с Аниэль", "с Зарой"… Мэтр, а вы шалун, оказывается!
— Был грешен, — с самодовольной улыбкой ответил Виг. — Ах, где мои пятьсот с хвостиком! Вот, например, этот самый дом. Я его купил специально, чтобы дочки не гвоздили меня вопросами, куда я ухожу, с кем встречаюсь, да кого собрался приводить в дом, — честно говоря, жениться мне второй раз не хотелось. А здесь Зара чувствовала себя хозяйкой. Как сейчас помню — красивая была женщина, домовитая, приветливая. Цветы любила, я даже во Фносс к Ксанту бегал, чтоб только ее чем-нибудь порадовать…
— Значит, дочери у вас все-таки были, — уловила Далия рациональное зерно в пространных виговых воспоминаниях и снова бросилась перелистывать список.
Вдруг волшебника осенило. Он судорожно захлопал себя по карманам.
— А где..?
— Где — что?
— Где все мои обереги? — перепугался маг.
— У меня в сундуке. Я на всякий случай прихватила из Башни, — честно ответила Далия, заражаясь его паникой. Подскочив, она открыла свой багаж; мэтр юркнул в нутро сундука, вытащил старый засохший букет и, потрясая им как волшебным жезлом, счастливо вскрикнул:
— Вспомнил! Вспомнил! Я эти цветы Заре собирался подарить!.. Да, а почему не подарил? — нахмурился мэтр, снова погружаясь в пучину своей избирательной памяти.
Мэтрессу Далию вдруг молнией поразила жуткая догадка:
— Мэтр, а ту мерзкую многоногую тварь вы поселили в этом доме до вашей встречи с Зарой, или, может быть…?
— Намного позже, — отмахнулся Виг засохшим букетом. — Она ж от меня замуж к кому-то в Хетмирош сбежала, неверная и коварная женщина… Половину моих секретов своему мужу выболтала, вот и пришлось оберегать свои владения и прочие секреты подручными средствами. Потом, когда Эль-Джалад в очередной раз воевать с нами задумал, этот домик нам с Пугтаклем пригодился — эльф, хоть и лоботряс порядочный, оказывается, сражаться умеет… — И волшебник с выражением задумчивой рассеянности бросил раскрывший свой секрет сигнальный оберег в очаг. Далия хотела было возмутиться, но Виг объяснил: — Я делал амулет на случай, если Зара вдруг передумает и решит ко мне вернуться. Видать, все-таки передумала. Но не вернулась — ну так и демоны с ней. А ты, оказывается, неплохо умеешь колдовать! — во взгляде старого волшебника, которым он наградил девушку, проскользнуло что-то похожее на уважение. — Конечно, по-своему, по алхимически, но, оказывается, зря я всех алхимиков недоделками считал.
— Совершенно зря, мэтр, — подтвердила Далия. И собралась демонстрировать свои сапиенсологические таланты дальше, как неожиданно взвыл один из прихваченных из Башни енотов.