— В погоню за Далией! Я всё разузнал, — самым быстрым лошадиным ходом покидая Луаз, объяснил инспектор. — Вечером пятого числа на здешней телепортационной станции вышел большой скандал.
— А-а, — протянул Лео, изо всех сил помогая себе левитацией не свалиться с седла. — Помню, помню. Еще тогда этого… ну, в общем, ученика одного из местных мэтров, какой-то странный карлик заманил в стену и замуровал, причем так качественно… Хотел бы я знать, как у карлика получился тот фокус с пространством?
— Оставьте ваши глупости, мэтр! — рявкнул Клеорн. За прошедшие четыре дня сумасшедшей работы и безумных поисков лицо инспектора осунулось, а красные воспаленные глаза испугали бы любую нежить. — В тот вечер в ресторанчике рядом с телепортационной станцией видели красивую особу в розовом шелковом платье, чей словесный портрет полностью соответствует описанию мэтрессы, причем с этой особой была гномка — судя по огромному носу — из клана Кордсдейл.
— И что? А еще, если верить слухам, которые принес Иллариану один профессиональный сплетник, гномка из клана Кордсдейл путешествовала с некой неизвестной некроманткой из Ллойярда… Кстати, хотел бы я с этой дамой познакомиться… В смысле, — поспешил объясниться мэтр Лео. — Ради того, чтоб она побеседовала с духом убитого Лека-Приторщика. Ведь дело о его убийстве вы, инспектор, не в обиду вам будь сказано, так и не раскрыли…
Инспектор Клеорн крепче вцепился в поводья. Целую секунду он хотел сказать, что описание безбородой гномки из клана Кордсдейл и дамы в розовом его привлекло именно тогда, когда он изучал показания свидетелей относительно смерти Лека-Притворщика — именно этим посетительницам убитый телепат пытался навязать сеанс «предсказания», именно они исчезли сразу же, стоило Леку отойти на несколько шагов от трактира… Но ведь тогда придется разыгрывать официальное лицо до конца и признать, что ищет уже не просто мэтрессу Далию, самую красивую сапиенсологиню Университета королевства Кавладор, а женщину, подозреваемую в убийстве… Нет, на такое расследование у инспектора Клеорна просто не было душевных сил!
Копыта звенели по Караванной Тропе, и два всадника точно повторяли маршрут, по которому несколько дней назад таинственная черная карета унесла даму в розовом и ее низкорослую спутницу…
Где-то. Рано утром (неизвестно, каким по счету, но теплым и относительно пасмурным)
— Что это с ним?
— Понюхай.
Сопение.
— Он пил, — с плохо скрытой завистью угадал незнакомый голос.
— Пил много, долго… И тривернское вино, — снова сопение, — и иберрское… и даже эльфийское…
— Не, ты врешь! — не согласился еще один голос. — Эльфы еще когда наш мир покинули — всё их вино уже давно выпито!
— Ну так уж прямо и всё, — не согласился другой голос. — Что, и нам ничего не оставили?
— Не-а. — подтвердил третий голос. Печально и торжественно, как на похоронах.
— Вот сволочи! А ведь могли бы и поделиться! Правильно дедушка говорил, что остроухим нельзя доверять! По сусалам их, по сусалам!
— По шее! А еще лучше — топором по коленкам, и нам удобнее, и им вредней! — поддержали энтузиазм оратора остальные. Хор был нестройный, и полуживой Роскар так и не смог понять, сколько же существ его окружают.
То, что он лежит навзничь, на чем-то мягком, но местами колючем, что ноги немного замерзли, мочевой пузырь переполнен, а глаза упорно не желают открываться, Роскар угадал.
Обладатель сопящего носа тем временем продолжал обнюхивать лежащего с закрытыми глазами человека и перечислять спиртные напитки, им употребленные.
— Пиво он пил, — мстительно заявил нюхач. — Разное. Местное паршивое. Хорошее тривернское. И наше родное, орбурнское.
— Вот гад!! — возмутились хором все остальные. Дискуссия о необходимости надавать "по сусалам" эльфам вдруг заглохла, и Роскар даже сквозь похмелье почувствовал, что следующим пунктом обсуждения будет, а не надавать ли пинков вот этому самому человеку, благо он уже лежит и даже не сопротивляется.
— А еще он пил фносский кагор… Брабанский мускат… Северную пшеничную…
Голоса заворчали, и Роскар просто кожей почувствовал приближение хорошо заточенных хищных лезвий.
— Стафодарскую особую на бруньках… ллойярдское виски…
— Нет, ну почему?! — истерически закричал кто-то. — Почему каким-то верзилам достается все то, что должно доставаться нам?!
Над головой Роскара разгорелась дискуссия. Здесь явно пахло не примитивным "по сусалам", и даже не обычными топорами. В перешептывании явно звучали подстрекательство к бунту и намерение взорвать на фиг первое же попавшееся под руку королевство, ибо иначе никак…
— Ребята, — замогильным шепотом возвестил нюхач. Дискуссия смолкла, а Роскар вдруг почувствовал, что испугался. Впервые за последние двадцать лет. Однако…
— Ребята, — торжественно провозгласил нюхач. — Вы не поверите, но он и наш самогон пил.
Роскар не выдержал, открыл глаза и увидел семь очень острых лезвий грозных громьих топоров, нацеленных прямо ему в переносицу.
Яркая молния, пронзившая голову отважного принца при попытке как-нибудь этой самой головой двинуть, заставила Роскара снова зажмуриться, застонать и без сил рухнуть в колючее сено.
— Ребят, — осторожно сказал один из гномов, — чего ждем? Давайте его убивать, раз уж он такой пьяница…
Роскар хотел было возразить, но из его горла вырвался лишь сдавленный полухрип-полустон.
— Не, — возразил самый уверенный из спорщиков. — Давайте просто подождем, пока сам умрет.
— Давайте, — хором поддержали его все остальные.
На несколько минут над лежащим Роскаром и столпившимися вокруг него гномами повисла напряженная тишина. Поверженный принц пытался справиться с жуткой головной болью, гномы думали о чем-то своем.
— Ребята, — осторожно подал голос один из гномов. — Он чёй-то не умирает.
— Давайте ему поможем! — бодро предложил непрошенный советчик.
— А как? — с энтузиазмом спросил третий. — Ты посмотри, какая у него шея! Топор с одного раза не возьмет, а ко второму удару он, чего доброго, проснется и поднимется!
Действительно, — мысленно согласился Роскар. — Надо подниматься прямо сейчас, пока и в самом деле не угробили. Встать, представиться, объяснить…э-э… нет, наоборот, попросить их, чтоб объяснили, где это я, почему ногам холодно, голове погано… Ой, что скажет Ангелика, когда узнает, как я облажался!.. Ох, что скажет Гудеран, как посмотрит Везувия… Но главное — Ангелика. Он же будет меня пилить и воспитывать, пилить и пилить, вредная сестрица… А я ведь не нарочно, я эту хотел спасти… ох, не помню… имя такое короткое…
— А давайте, — вдруг выдвинул рациональное предложение еще один непрошенный советчик. — А давайте его как-нибудь иначе убьем. То есть, я хотел сказать — не топором. У кого-нибудь удавка есть?
Удавки, на счастье Роскара, ни у кого не нашлось. Кто-то громогласно объявил, что в этом сарае, должно быть не человеки обретают, а настоящие тролли, а может быть, даже тупые гоблины — даже веревки нет! Всё украли! Опять добрым работящим гномам ничего не оставили!
— Знаю! — вдруг осенило еще одного рационализатора. О боги, дайте сил открыть глаза и подняться! А то ведь и вправду убьют, мелкие настойчивые твердолобые коротышки…
— Давайте заставим его пить до тех пор, пока он сам не окочурится! Так, у кого есть?
Сосредоточенное похлопывание по кожаным курточкам, укрепленных стальными и бронзовыми заклепками, привело к неутешительному выводу:
— Ну вы и жадины! Сами всё выпили! Неужели не могли предвидеть, что понадобится?!
— Так мы ж не эльфы, — осмелился кто-то возразить предводителю. — Ясновидением не отличаемся…
— И тут они нас обошли, — сердито буркнул главный. — Заразы остроухие… Ну, давайте тогда травить его, чем есть…
К губам Роскара прижали узкое горлышко фляжки и вполне целенаправленно принялись вливать в него жидкость. Принц дернулся, несколько капель пролилось мимо, но потом Роскар учуял вполне однозначный запах и перестал сопротивляться. Ведь мэтр Фледегран не однократно говорил, что валерьянка — весьма полезное растение, а его настой — одно из самых часто использующихся зелий. Другое дело, что спиртовой настой валерианы придворный маг рекомендовал фрейлинам Везувии и Ангелики, а сам Роскар зарёкся употреблять магические настои да ведьмины зелья еще в детстве, после того, как по ошибке хлебнул эликсира, предназначавшегося для отца…