— Похоже, оно не лечится…
VIII. Опасные встречи
15-ая ночь месяца Барса. Ильсияр, площадь у колодца Слёзы Неба
Тиха и безлунна южная ночь. Очень тиха — если не обращать внимания на лай собак, нервничающих от многочисленных прохожих, осваивающих узкие улочки Ильсияра. Дня ведь не хватает — днем надо как-то разыскать господина Иолинари, зарегистрироваться у него в качестве Участника состязаний, потом добраться до Хетмироша, где потратить еще толику времени на поиски ученика Далхаддина… Хотя искать его надо совсем не в Хетмироше, а возле старого дома с колодцем — ну, видели, наверное, если шли от Ильсияра, такой старенький, с очень новой крышей? Единственный дом, возвышающийся над настоящим городом шалашиков, палаток и шатров, который вырос между Ильсияром и Хетмирошем за последние дни.
— Хитрецы и пройдохи, — шипел рассерженный карлик, пробираясь мимо беломраморного колодца. — Что мешало им посчитать, сколько прибудет пришлых магов на эти их "гонки века"? И каждому гостю построить маленький домик. Хотя бы в два этажа! Даже в один этаж, тоже будет ничего! Я, между прочим, не могу спать на горячем песке! У меня от него ревматизм обостряется!
Злой карлик пробежал по площади и оказался у стены здания городского суда. Он пошел вдоль стены, выбирая местечко потемнее, и буквально через пять шагов наступил на что-то…
С диким мявом сорвавшееся прочь.
— Кошки-кошки-кошки-кошки, — прошипел карлик. — Прочь! Вон отсюда! Терпеть не могу вашу мохнатую породу!! Чтоб вам! Тьфу! Прочь отсюда! — он громко топнул ногой, чтобы испугать тех существ, которые могли прятаться в густой тени. — Почему не светит луна? Что за беспредел тут творится? Всего-то одна луна на весь мир, и той нету! Ненавижу! О, как я здесь всё ненавижу!!!
Убедившись в том, что здание городского суда охраняется только младшим писарем в засаленном халате с одиноким линялым полумесяцем, карлик снял с плеча свернутую веревку, к которой был прицеплен стальной крюк. С третьей или четвертой попытки этот крюк был заброшен на окно второго этажа — не далее как сегодня днем карлику пришлось выложить настоящий рубин диаметром в осьмушку дюйма, чтобы мальчишка, подметающий на втором этаже, «забыл» это самое окно закрыть плотными ставнями.
Конечно, в здание гораздо легче было пробраться с помощью магии. Первый раз — дней этак пять назад — карлик так и сделал. И обнаружил, что от его манипуляций с артефактами из щелей суда ползут призраки, причем злые, голодные и разные — светящиеся алыми глазами кровососущие духи, которыми славятся маги Хетмироша, поблескивающие зелеными шлейфами эктоплазмы творения магов Ллойярда, а еще — всяческие колючие растительные плети, букашки-таракашки, перетекающие огненными струйками элементали Первого Начала… Сказать, что карлик не помнил себя от страха, когда улепетывал сквозь стены зала суда — причем на этот раз без всякого телепорта, просто пригнув голову и стараясь бежать быстро, чтоб ни один камень не упал на лысую голову, — значит, сказать, что в Буренавии бывают снежные зимы. Конечно, он давно догадался, что каждый прибывающий в Ильсияр маг считает своим долгом набросить на окрестности соответствующие охранные чары, чтоб отслеживать перемещения соперников или предугадать атаку на себя, любимого… Но кто ж знал, что они будут следить не только друг за другом, но и за всем Ильсияром?!!
Зарекшись появляться в здании суда, карлик попытался выяснить, на какое же создание делают ставку мэтр Мориарти и его лучшая подружка, мэтресса Вайли, с помощью старого доброго традиционного шпионажа. Он залег в засаде за каменными валунами, за которыми начинался лагерь "сырых гостей", и дни и ночи напрягал зрение, пытаясь выяснить, какое же создание скрывается в самой большой клетке. Клетка была укрыта мешковиной и чарами; чтобы до нее добраться, надо было пройти мимо шести собачьих скелетов и гидры — твари постоянно голодно щелкали челюстями и дрались на потеху толпе. То собачьи скелеты оторвут гидре голову, или даже сразу две; то гидра отживется и прицельными ударами разобьет какой-нибудь из скелетов на мелкие осколки.
Короче — решиться пройти мимо них мог только дурак либо самоубийца.
Обдумывая способы выманить Вайли из ее шатра, карлик проявил чудеса изобретательности. Он подкупил (чистый изумруд размером с муху) разносчика сладостей, и тот продал мэтрессе коржики, сдобренные солидной дозой снотворного зелья. И что же? Пока Вайли сладко похрапывала, мэтр Мориарти просидел в шатре волшебницы с добросовестностью верного мужа! Что, не мог почитать свою книгу в каком-нибудь другом месте?
Мэтресса Вайли спокойненько проспала двое суток, а потом скупила все сушеные финики, до которых смогла добраться.
Вообще, отношения между Мориарти и Вайли, за которыми карлик был вынужден наблюдать, казались шпиону всё более и более странными. Они относились друг к другу… для краткости скажем: так, как относятся друг к другу супруги, по недосмотру богов прожившие бок о бок лет восемьдесят. Все претензии, которые только можно придумать — уже сказаны. Все оскорбления давно нанесены, все извинения приняты, а любовь давно покрылась паутиной. При этом — карлик не поленился поспрашивать кое-кого из живых слуг ллойярдцев — официально женаты они не были, а наоборот, гордились своим независимо-одиноким состоянием. Одним словом — некроманты. У них всё не как у порядочных людей…
Некоторое время карлик обдумывал, а не появиться ли в лагере "сырых гостей" под видом гнома. Каждое утро, от семи до девяти часов, к ллойярдцам прибегала жизнерадостная юная гномка, судя по огромному носу — из клана Кордсдейл, и охотно чинила разные мелочи. Подковывала всех созданий, и живых, и мертвых, которые в том нуждались; ремонтировала сломавшиеся замки, проржавевшие кольчуги, и тому подобное. Гномке ллойярдцы были рады, может быть, они обрадуются и «гному»? Надо только подумать, как замаскировать отсутствие бороды и соответствующего опыта.
Идея была соблазнительная, но, увы… В тот единственный раз, когда карлик стащил у кого-то из стана кочевников кольчугу, завернулся в нее, и, привязав к подбородку украденный у одной из местных кобыл хвост, явился в лагерь, его угораздило стать участником эксперимента мэтра Мориарти. Некромант практически каждый день начинал с того, что издевался над каким-то алхимиком в черной мантии — превращал землю пустыни в лёд и пускал алхимика в центр заледененного пятна оценить глубину заморозки. Тот, дрожащий, стучащий зубами, пускающий быстро превращающиеся в сосульки сопли, добегал до середины замороженного участка пустыни, обычно спотыкался, падал и катился по гладкой корочке льда… Карлик, склонив голову, шел мимо, усердно стараясь не рассмеяться — эх, видела бы эти детские опыты Госпожа! Вот уж кто морозит, так морозит!
«Гнома» заметили и пригласили помочь. Сделать подковки на башмаках мэтра Карвинтия, или, допустим шипы ему в подметки, чтоб не скользил по льду… Мэтр Мориарти даже обещал заплатить десяток золотых, за срочность… По счастью, карлик заприметил, как настоящая Кордсдейл практически в тот же самый момент появилась в противоположном конце лагеря… Короче, удалось сбежать, а мэтр Мориарти, похоже, так и не понял, что подковывал его алхимика вовсе не тот гном, к которому он обращался вначале.
После всех этих неудач и фальстартов карлик был вынужден вернуться к первой идее, самой трудоемкой, но, похоже, единственной, способной выманить мэтрессу Вайли из ее шатра. Зачем? Ха… хороший вопрос. Карлик долго размышлял, что он мог бы предложить некромантке взамен черепа Генри фон Пелма — при условии, что предпочитал вообще не связываться с местным магическим народом, да еще учитывая, что платежеспособность посланца Госпожи катилась к нулю со скоростью того самого алхимика, запущенного Мориарти с ледяной горки… И пришел к выводу, что единственный способ заставить Вайли отдать череп фон Пелма — украсть у нее то самое существо, которого она выставляет как претендента на звание Покровителя Года.
А чтоб похитить это существо, да еще и удерживать его некоторое время в плену — надо, как минимум, знать, каково оно из себя.
Для этого карлик решился на последнее средство. Он полез в здание городского суда. Сам, без всяких магических штучек. Авось, повезет, авось, получится…