- Тихо, внучка, тихо. - раздался надо мной взволнованный скрипучий старческий голос. Голос определенно был мужской. - Ох, сколько крови... Кто же тебя так, а? Бедняжечка... Как только жива-то осталась? Давай, осторожненько.
Я открыла глаза, но ничего толком не увидела, все плыло и качалось. Не слабо меня приложило взрывной волной, видать. Обладатель участливого голоса обхватил меня за плечи, помогая принять сидячее положение, и я снова застонала. Было больновато, но не так, как должно быть при сильных ожогах и сломанных костях. А еще страшно хотелось пить. До жути просто.
- Умница, девочка. - хлопотал надо мной дедушка, который судя по голосу переживал обо мне больше меня самой. - У меня здесь дом рядом, давай туда пока что. Надо осмотреть тебя. Крови много, но я не вижу ран.
- Спасибо. - жутко прохрипела я и закашлялась. В горло словно стекловаты напихали, так сильно хотелось пить.
Мой благодетель подхватил меня под руку, помогая встать на ноги, и охнули мы с ним одновременно. Я - от боли в ногах, а он, видимо, от тяжести тела. Судя по ощущениям и той мути, что я вижу, он был меньше меня. Опершись на его плечо, я почувствовала, что он совсем худой. Так потихоньку мы с ним и пошли. Куда шли, я не видела, но не далеко точно. Через минутку мы остановились, и он прислонил меня к какой-то поверхности, предположительно - это была стена. Зрение постепенно приходило в норму, когда я услышала звон ключей. Значит мы прибыли на место.
- Давай, внучка. Осторожно, тут порожек. - проскрипел дедушка, снова подставляя мне плечо и помогая пройти в дом.
В жилище сердобольного старичка пахло яблоками и почему-то карбоновой кислотой. Если быть точной, то простейшей акриловой. Этот резкий запах сложно спутать с другими. Но долго эта мысль в голове не задержалась, дедушка подвел меня к старенькому дивану.
- Садись, девочка. Осторожненько, давай. Вот так. Как самочувствие? - участливо спросил он, а я наконец смогла рассмотреть моего спасителя. Он выглядел на все сто. Лет. Этакий сушеный перчик. Низенький, сухопарный, а взгляд умный и внимательный.
- Хорошо, дедушка. Только пить очень хочется. - тихо сказала я, неловко улыбнувшись. Кивнув, дедушка ушел, а я стала осматриваться и думать, как я здесь оказалась.
Последнее, что я помню - это взрыв в лаборатории. Моя вина, надо было быть жестче и требовать повышенное финансирование, что бы хотя бы заменить аппаратуру. Но иметь дело с этими бюрократами... Фу, ужасные личности. Ты им про Ивана, а они тебе про синицу в руках. Но как так вышло, что я оказалась не под обломками здания, а на улице в неизвестном месте?
Стоило начать думать об этом, как в голове с сумасшедшей скоростью стали проноситься воспоминания, которые никак не могли быть моими. И чем дольше это длилось, тем круглее становились мои глаза. Это что за галлюцинации?
Прикрыв глаза, я сосредоточилась на той информации, которую сейчас получала.
"- Я тебя купил, так что ты обязана мне подчиняться. Или я тебя в космос выкину. - говорил высокий беловолосый мужчина, зло сверкая зелеными глазами. А мне все равно, я не то что подчиняться, я жить уже не хочу. Мне ведь всего лишь двадцать шесть лет, а такое ощущение, что третье тысячелетие небо копчу. Так что молча сжимаюсь в комок на полу его эсминца, стараясь унять ноющую боль в сердце.
Год назад я стала совершеннолетней, и мой любимый сделал мне предложение. Так красиво... Он пришел к моим родителям, принес букет цветов - ирисы, мои любимые! Я была самой счастливой девушкой в мире, а после была свадьба. Ну почему я не послушала подруг?! Надо было бежать. Бежать с собственной свадьбы и спрятаться, как можно дальше. Что бы никогда он меня не нашел.
- Я не шучу. - тем временем пытался до меня достучаться мужчина, но я не реагировала. Продолжала лежать и жалеть себя, будто уже умерла. И в этом есть доля правды, потому что в брачную ночь часть меня точно умерла. Тот, кого я так сильно любила на протяжении последних пяти лет, оказался настоящим зверем.
Получив официальные права на меня, он будто с цепи сорвался. Едва мы переступили порог нашего нового общего дома, как любимый сошел с ума. Я до сих пор не знаю почему он это сделал, но в тот день на мне живого места не осталось. Он избил меня до такой степени, что я уже даже кричать не могла, сломанной куклой валяясь на окровавленном полу. Через час он попытался привести меня в чувство, извинялся, клялся, что такого больше не будет, что этот ужас не повторится, и что он сам не знает, что на него нашло. Но в его глазах я видела удовлетворение. Тогда я поняла, что вышла замуж за сумасшедшего маньяка.