– Вот и получается, что мнения людей о пастухах и торговцах кукурузой оказываются важней, чем Своя Стезя.
Старик полистал книгу и вдруг зачитался. Сантьяго подождал-подождал, а потом решил отвлечь его, как тот его отвлек:
– А почему вы со мной говорите об этом?
– Потому что ты пытался ступить на Свою Стезю. Но сейчас готов отказаться от нее.
– И вы всегда появляетесь в такую минуту?
– Всегда. Хоть могу представать и в другом обличье. Я способен приходить, как приходит в голову удачная мысль или верное решение. Бывает, что в переломный момент я подсказываю выход из затруднительного положения. Всего не упомнишь. Но обычно люди моего появления не замечают.
И старик рассказал, что на прошлой неделе ему пришлось появиться перед одним старателем в образе камня. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды. Пять лет трудился он на берегу реки и расколол 9999999 камней в поисках хотя бы одного драгоценного. И тут отчаялся и решил отказаться от своей мечты, а ведь ему оставался один – всего-навсего ОДИН КАМЕНЬ – и он отыскал бы свой изумруд. Тогда старик решил вмешаться и прийти на помощь старателю, который так упорно шел Своей Стезей. Он обернулся камнем, подкатился ему под ноги, но старатель, разозленный и отчаявшийся от пяти лет бесплодных усилий, пнул камень и отшвырнул его от себя. Однако вложил в удар такую силу, что камень, отлетев, стукнулся о другой, расколол его, и на солнце засверкал прекраснейший в мире изумруд.
– Люди очень быстро узнают, в чем смысл их жизни, – сказал старик, и Сантьяго заметил в его глазах печаль. – Может быть, поэтому они так же быстро и отказываются от него. Так уж устроен мир.
Тут юноша вспомнил, что разговор у них начался с клада.
– Сокровища выносятся на поверхность земли ручьями и реками, они же и хоронят их в недрах земли, – сказал старик. – А если хочешь узнать об этом кладе поподробней – отдай мне каждую десятую овцу в твоем стаде.
– А может, лучше десятую часть сокровищ?
– Если посулишь то, чем не обладаешь, потеряешь желание обладать, – разочарованно сказал старик.
Тогда Сантьяго сказал, что десятую часть своего стада он уже обещал цыганке.
– Цыгане – люди смышленые, – вздохнул старик. – Но так или иначе тебе полезно узнать, что все на свете имеет свою цену. Именно этому пытаются учить Воины Света, – он протянул Сантьяго книгу. – Завтра в это же самое время ты пригонишь мне десятую часть своего стада. А я расскажу тебе, как найти сокровища. До свиданья.
И он исчез за углом.
Сантьяго вновь взялся было за книгу, но чтение не шло – ему никак не удавалось сосредоточиться. Он был взбудоражен разговором со стариком, потому что знал: тот говорил правду. Юноша подошел к лотку и купил пакетик кукурузы, размышляя, надо ли сказать торговцу, что говорил о нем старик, и решил, что не стоит. «Иногда лучше все оставить как есть», – подумал он и промолчал. Скажешь – а торговец, который так привык к своему красному лотку на колесах, суток трое будет думать, не бросить ли ему все.
«Избавлю его от этой муки», – и Сантьяго зашагал по улицам куда глаза глядят, пока не оказался в порту, перед маленькой будочкой с окошком. Там продавали билеты на пароходы. Египет был в Африке.
– Что вам угодно? – спросил кассир.
– Может быть, завтра куплю у вас билет, – ответил ему Сантьяго и отошел.
Всего одну овечку продать – и можно переплыть пролив. Эта мысль смутила его. А кассир сказал своему помощнику:
– Еще один мечтатель. Хочет путешествовать, а в кармане пусто.
А покуда Сантьяго стоял перед окошечком кассы, ему вспомнились его овцы, и вдруг страшно стало возвращаться к ним. Целых два года овладевал он искусством пастуха и достиг в нем совершенства – умел и остричь овцу, и помочь ей произвести на свет ягненочка, и от волков защитить. Знал как свои пять пальцев все пастбища Андалусии, точно помнил, во что обойдется покупка или продажа любой.
В хлев, где его дожидалось стадо, он двинулся самой длинной дорогой. В этом городе тоже был свой замок, и Сантьяго решил подняться по откосу и посидеть на крепостной стене. Оттуда видна была Африка. Кто-то ему объяснил, что оттуда в незапамятные времена приплыли мавры, надолго покорившие чуть не всю Испанию. Сантьяго терпеть не мог мавров: должно быть, это они и привезли сюда цыган.
Со стены весь город – и площадь, на которой он разговаривал со стариком, – был как на ладони.
«Будь проклят час, когда он мне повстречался», – подумал он. Ведь ему-то всего и нужно было, чтобы цыганка растолковала ему сон. Ни она, ни старик вроде бы не придали никакого значения тому, что он пастух. Верно, эти люди – одинокие и во всем изверившиеся – не понимают, что пастухи неизменно всей душой привязываются к своим овцам. А Сантьяго знал про каждую все и во всех подробностях: та – яловая, та через два месяца принесет потомство, а вон те – самые ленивые. Он умел и стричь их, и резать. Если он решится уехать, они без него затоскуют.