Я рано проснулся и завел беседу с попутчиками. То все были люди, отправившиеся в Киев за деньгами и чинами. Я слушал их самодовольные и напыщенные речи. И удивлялся. Почему люди бахвалятся тем, что они еще не сделали? Был в их поведении еще один любопытный момент. Все они рассказывали о своем происхождении. Кто-то был, якобы, дворянских кровей, другой выпячивал национальность и т.п. Происхождение, конкретная родословная представали в явно приукрашенном, схематически безжизненном, ненатуральном, лубочном стиле. Я думаю, они не пытались раскопать прошлое своей родни, но стремились привести себя в соответствие с какими-то штампами, "идеалами". А это так нелепо! Как можно променять свою индивидуальность, на чисто теоретическую, а потому несовместимую с правдой, действительность.
В Киеве я сразу поспешил НА Липки. По дороге зачем-то взвесился, хотя вес мой во всех смыслах меня тогда мало интересовал. После я слушал очень стильное выступление очень красивых девиц. Однако, все время, словно следуя за путеводной звездой, я двигался к цели. И довольно быстро отыскал "Дом с химерами".
Здание впечатляло. Я пытался найти в его фигурах и пропорциях тайные знания. И находил. Так как уже раньше отлично их знал. Мне не хватало лишь раздражителя, способного вывести скрытые интуиции на уровень сознания. Я бродил возле здания, стремясь запомнить каждую деталь. Все боялся, что покинув это место, не сумею вспомнить какой-то бесконечно важный, исполненный сокровенных смыслов фрагмент.
Мне лишь не доставало ознакомления с этим домом изнутри. Так сказать, проникновения, чтобы, пользуясь языком Библии, не только "легакир", но и "лядаат". И все целомудренно. Стерильно химический брак. Ничего более.
Я слышал, что за здесь располагалась поликлиника КГБ, а теперь, естественным образом, дом перешел к СБУ. Не думаю, что перестановка букв как-то повлияла на содержание. И это не могло не вызывать опасений. Но я решил - лучше погибнуть героем, чем всю жизнь мучиться мыслью: "Я напрасно проделал долгий путь". Такой ход размышлений придал мне храбрости. Так что я не абсолютно не страшился провала. И потому мне удалось с абсолютно каменным лицом, без остановки, уверенно продефилировать мимо вахтера. Было два способа подъема - лифт и лестница. Я избрал второй путь. Мне хотелось все осмотреть. Я поднимался. И на каждом этаже я созерцал уходящие вдаль невзрачные больничные коридоры, источающие едкие запахи лекарств. Есть ли больные, уповающие здесь если не на воскресение, то хотя бы на исцеление? У меня не хватило решимости прогуляться там и все выведать. Я не врач. Изучаемые мной предметы сплошь сугубо теоретические.
Я взошел на вершину. И здесь запал пропал. Я испугался разоблачения, и потому проник в лифт. Этажом ниже в него вошли два очень характерных персонажа. Типичные чекисты. Таких легко выявить в толпе. Сложно объяснить. Они ассоциируются у меня с квадратом, хотя речь не может идти об ограниченности. Среди чекистов встречаются умные и разносторонние личности. Но при этом они все и сходны между собой, одинаковы и серы. Я повернулся к ним спиной. Я другой. Они не могли этого не почувствовать. Я слабо уповал на то, что не дал им разглядеть своего лица, но спиной ощущал пристальные взгляды. В конце концов, рука одного из чекистов опустилась мне на плечо, а воздух сотрясло уверенное "пройдемте". Меня вывели к вахтеру. Обыкновенный старик. Но ведь он хранитель такого здания! Не исключаю, что под простой личиной скрывается великий адепт, знаменитый астролог. Однако, я бы не хотел оказаться на его месте. Это точно. И вообще мне неуютно здесь.
Двое чекистов стали задавать мне всяческие вопросы. Их интересовало, кто и зачем меня подослал. Я же не стал досаждать им фантазиями и рассказал удивительную правду. Вид у меня был достаточно асоциальный. Таких не берут во вражескую разведку. Думаю, чекисты это отчетливо осознавали. Они прочитали мне лекцию о том, что "посторонним вход воспрещен", попросили "придерживаться правил" и отпустили. Так что я вернулся домой.