— Так мы поедем сегодня на пляж?
Трагедия случилась в самом начале августа — над городом, после долгих дней изнуряющей жары, громыхала чудовищная гроза, сопровождаемая устрашающими зарницами и монументальными раскатами грома. Вика, проснувшись от шума тропического ливня, долго ворочалась на кровати с боку на бок, не в состоянии снова заснуть. Потом она, обхватив себя руками, стояла около окна, за которым бушевала стихия, и в голову отчего-то лезли мысли о Викторе Титове.
Раздался пронзительный телефонный звонок, затем приглушенные голоса родителей. Вика выглянула в коридор — часы показывали без десяти три ночи.
— Ты не спишь? — спросила озабоченно мама, как ни странно, полностью одетая. — Сейчас позвонил наш главврач. Грандиозный пожар в районе старого рынка, масса пострадавших, нас всех вызывают на работу…
Отец, положив трубку телефона, заявил:
— Сейчас тебя заберет моя служебная машина. Одну я тебя в такую погоду не отпущу и поеду с тобой…
Мама махнула рукой:
— Нет уж, оставайтесь дома! Потому что будете все равно только путаться под ногами.
В ту ночь Вика долго не могла заснуть: на улице то и дело раздавались завывания сирен и громкие голоса.
Следующее утро принесло первые осенние температуры и временное похолодание, а также весть о том, что во время пожара в нескольких коммунальных квартирах в районе старого рынка несколько человек погибли и около полусотни пострадали.
Старый рынок… Вика вспомнила, что недавно была там. Ведь именно там проживал Виктор Титов. Она искренне надеялась, что с ним и его семьей все в порядке, однако не намеревалась наводить справки — снова оказаться в обществе ненормального приятеля ей ой как не хотелось.
Из-за бессонной ночи Вика прилегла на диван после завтрака и подскочила из-за звонка в дверь. Часы показывали первый час дня, родителей дома не было: мама была все еще в больнице, отец отправился в университет на экстренное заседание.
Решив отчего-то, что это вернулась с работы мама, Вика, шатаясь, приблизилась к двери, отомкнула ее — и увидела стоявшего на пороге Виктора Титова. В руках он держал старенький портфель, а также свою семейную фотографию, которую Вика до этого видела в коммунальной квартире.
— Извини, что смею беспокоить тебя, — произнес он со скорбной улыбкой. — Однако мне некуда больше идти. Потому что наша квартира этой ночью сгорела. При пожаре погибли и мама, и отец. Это, уверяю тебя, не выдумки — можешь позвонить в милицию и проверить. А у меня никого, кроме тебя, на этом белом свете просто-напросто нет.
Родители с большим энтузиазмом принялись за обустройство жизни Виктора — еще бы, ведь бедный мальчик, который им так нравился своей скромностью и вежливостью, в одночасье лишился не только крова, но и отца с матерью!
А вот Вика очень настороженно отнеслась к новому гостю, вернее, как она для себя его называла, подселенцу. Конечно, ей было очень жаль Виктора, точнее, его родителей, в особенности маму, которую она хоть и знала очень поверхностно, но которая, несмотря на все, очень ей понравилась.
Дело было в ином — в том, как Виктор вел себя. Теперь Вика смотрела на него иными глазами, помня слова его покойной мамы о том, что он умелый манипулятор. Так и было — когда надо, он умел пустить слезу, дать трагическую нотку, поддакнуть или, наоборот, помолчать, перевести разговор на нужную тему или ввернуть правильное слово. Отец был в полном восторге от Виктора и практически клятвенно обещал ему, что проблем с поступлением в университет у него после окончания школы не будет.
Мама тоже была очарована «молодым человеком», у которого — и в отношении этого Титов, кажется, не врал — не было ни единого близкого родственника. Вика несколько раз осторожно пыталась завести с мамой разговор о том, что эта страшная трагедия, не исключено, негативно повлияла на психику Виктора, на что мама отвечала, что он держится с очень большим достоинством и ведет себя как взрослый. Причем говорила она это в укор дочери, которую считала избалованной девчонкой.
Вике было крайне жаль родителей Виктора, но отчего-то не было жаль его самого. Она украдкой наблюдала за ним во время церемонии похорон его отца и матери на городском кладбище — Титов отлично играл роль безутешного сироты, но в те моменты, когда был уверен, что никто на него не смотрит, на его бледном лице проскальзывало странное хитрое выражение.
Точнее, улыбка победителя.
Виктору отвели одну из комнат в их большой квартире, отец заявил, что приложит все усилия, дабы молодому человеку выделили за счет города собственное жилье. Вика тяготилась присутствием Титова, однако знала, что никто не поймет, если она открыто выступит против гостя: еще бы, он был подростком, на которого обрушились небывалые несчастья, а она — бессердечной дочуркой богатых и влиятельных родителей.