У медали, оказывается, две стороны. Вот и новый день принёс, ничего не подозревающему городу, некоторое изумление. С какого-то перепугу десятки местных алковетеранов вдруг стремительно начали трезветь. Первыми всполошились торговцы магазинчиков, в которых реализовывалось самое дешёвое пойло. Постоянный клиент не шёл! Выручка стремительно сокращалась. А это значит, что крыша (примечание: крыша - это хороший человек, зачастую с погонами, который помогает торговцу правильно распорядиться вырученными средствами в этом ужасном мире чистогана) будет недовольна.
Но, мы с Кузьмой, нанесли ещё один подленький удар городу в спину.
На заборах в городе появились объявления, что требуются люди для подсобной работы на стройке, проще говоря, таскать тяжести. Работа как раз для личностей хорошо дружащих с Зелёным Змием. В объявлении был указан адрес дома Кузьмы. К Кузьме потёк тоненький ручеёк личностей мечтающих заработать несметные деньги, чтобы купить хотя бы бутылку самого дешёвого спиртного. Кузьма, намётанным глазом сразу определял, кто к нему пришёл, если это нормальный работяга, то перед тем извинялись и говорили, что уже бригада набрана. Если это был потомственный алконавт, то такому открывались перспективы проявить себя, такому организму предлагалась нехитрая работа: перетащить строительные материалы (доски, кирпич, щебень) из одного угла двора в другой угол. За работу платили очень щедро: одаривали целой бутылкой водки. Если работников набиралось больше пяти голов, то остальным предлагалось подойти завтра, и выдавался аванс в размере одной бутылки той же водки. Так за неделю у Кузьмы перебывало человек двести: некоторые честно заработали свою водку, таская с места на место стройматериалы, а некоторые ограничились авансом и исчезли с горизонта. Эти не все пили в одно горло, а бывало, делились с корешами. Так за неделю в городе появилось несколько сот внезапно протрезвевших граждан, причём на дух не переносящих спиртное. И что теперь будет? Что ж купим попкорн и будем ждать развития событий.
Я отслеживал, как там поживает наш доктор. А доктор, как неприкаянный, ходил по дому или по своему двору. Видно было, что человек находится в несколько задумчивом состоянии, как бы руки на себя не наложил. К доктору даже друзья алкаши перестали приходить, практически всех его знакомых постигла злая участь стать абстинентами. Вот только Феликсович забрёл к доктору за советом. Видно было, что он тоже находится в некоторой прострации. Я стал внимательно слушать их диалог:
- Борисович, я не понимаю, что с нами происходит....- начал изливать свою душу гость.
- Вот как бы тебе объяснить, Феликсович...- задумчиво начал доктор. - Много, друг, в нашем мире загадок.
- Нет, доктор. Объяснить я и сам могу, я понять не могу, что происходит...
- И что тебя беспокоит, - доктор чуть не сказал при этом "больной".
- Вот пить бросил, и не тянет, - признался Феликсович.
- Так это прекрасно, - чуть не плача произнёс доктор. - Это дело надо бы отметить.....только, извини, меня тоже не очень тянет...
- Вчера младшей дочке решил задачки по геометрии и химии за восьмой класс, - совсем раскис Феликсович. - А я ведь всю эту науку со школы начисто забыл. Вот ведь как раньше хорошо было: набухаешься до поросячьего визга, и никаких проблем. А теперь надо о семье думать, работу искать.
- Так ты же был прекрасный сварщик, - начал убеждать Феликсовича доктор. - Сварщики, это не врачи, они всегда нужны. Устроишься на работу, будешь большие бабки заколачивать...
- Вот и переживаю я: а вдруг сорвусь в штопор, на струю встану....
Друзья помолчали. У доктора тоже были точно такие проблемы: надо было устраиваться на работу, да кто же его с такой репутацией возьмёт. Если только дегустатором спиртного. Как только доктор подумал о спиртном, его чуть не стошнило.
- Сдаётся мне Феликсович, что это надолго, - задумчиво произнёс доктор. - Это или начало конца света, или воздух здесь такой, я слышал, что и Иваныч, и Фомич, и даже Климович закодировались. А какой был орёл Климович: ведро вина как-то на спор выпил.
При упоминании вина доктора всё-таки вырвало.
Феликсович, видя, что доктор сам страдает и ему не до гостей, вздохнув, удалился. Доктор остался один на один со своими мыслями.