Очевидно мир не может быть восточным или Западным. И поэтому не спрашивайте, какая земля плодороднее, потому что тогда вся земля станет одним миром. На самом деле, если вы будете продолжать делить и спрашивать, какая земля плодороднее, вы снова будете думать в старых категориях. На Востоке и на Западе мы проиграли в обоих случаях, и на самом деле, сейчас нужно отбросить всю чепуху разделения на Восток и Запад. Теперь человечество становится целостным. Оно не представляет собой один лишь Восток и Запад. Это человечество, и вся планета земля становится маленькой деревней.
Земля может быть целостной и неразделенной, но она раньше не была такой. Теперь впервые препятствия ломаются. И это разрушение старых препятствий должно быть сознательно проработано. Бессознательно на это понадобится больше времени. Сознательно это можно очень легко сделать, с меньшей болью и с меньшим страданием. Теперь человек не должен принадлежать никакой земле, никакой культуре, никакой цивилизации, никакой религии. Теперь впервые человек должен принадлежать всей земле.
Само мышление терминах Востока и Запада, того и этого, принадлежит прошлому. Для будущего это не только глупо, это глубоко вредоносно. Но как это можно осуществить? Это можно осуществить тремя способами. Первый: ум не должен придерживаться никакого одного определенного отношения. Он должен быть подготовлен и придерживаться обоих. Ребенок не должен учиться только логике, сомнениям и науке. Он должен научиться также доверию, медитации, религиозной чувствительности, и учить этому всему нужно одновременно.
Например, если один человек женится на ком-то, кто принадлежит другой группе языка, немецкой, дети будут знать английский и немецкий с детства. Если вы родились в какой-то определенной языковой группе, вы научитесь одному языку и другому позже. Но второй язык всегда будет для вас вторым языком. Он будет накладываться сверху, на первый, и первый все время будет главенствовать, окрашивать его свой цвет. Глубоко внутри в подсознании заложен первоначальный язык, а второй будет занимать только область сознания.
Один мой приятель ил в Германии двадцать лет, это так долго, что он забыл свой родной язык, маратхи. Потом он заболел, и его отправили в больницу. Врачи столкнулись со сложностями, потому что когда он был в сознании, он говорил на немецком, а когда он впадал в бессознательное состояние, а болезнь была такой сильной, что он временами впадал в бессознательное состоянии, и тогда он говорил на маратхи. Он не мог понять в бессознательном состоянии немецкого вообще.
Глубокая бессознательность знает первый язык, второй накладывается уже сверху. Но для ребенка, который говорит на двух языках с детства, оба языка становятся родными. И им не составляет труда переходить от одного языка на другой. На самом деле, они никогда не чувствуют никаких сложностей в переходе от одного языка на другой.
Наука - это один язык реальности, а религия - это другой язык реальности. Наука - это язык отреченности, а религия - это язык близости. Им обеим нужно учиться одновременно, они оба должны стать одним целым. Ребенок никогда не должен знать о том, что между ними существуют альтернативы. Его нужно учить сомнению, сомнению науки, а ум нужно учить доверию, доверию любви.
Они противоположны нам, потому что нас никогда так не учили. И это единственное. Для нас вера и сомнения противоположны. Мы говорим: «У меня есть вера, так как же я могу сомневаться?» Или: «Если я буду сомневаться, если я могу сомневаться, откуда у меня может быть вера?» На самом деле, это разделение совершенно глупое, потому что измерения отличны. Вера для религии, вера для глубокого проникновения в реальность, вера для любви, вера для жизни. Это другое измерение. Сомнение там не нужно. Сомнение нужно для научного поиска, для научного подхода, для фактов, для мертвых фактов, для наблюдения.
Для внешнего мира сомнения - это главный инструмент, для внутреннего мира вера - это главный инструмент, и эти два инструмента не должны быть в конфликте. Они в конфликте из-за того, что нас научили быть одним, и мы не можем обратиться к другому. И эта сложность, с которой мы переходим от одного к другого - сложность лишь воспитания. Если вы решаете математическую трудность, используйте математику, но когда вы смотрите на цветок, математика не нужна. Когда ночь полнолуния математика не нужна. Забудьте о математике. Откройте другую дверь вашего бытия.
Иисус сказал: «В доме моего отца много комнат». И вы тоже не дом с одной дверью, вы не должны быть такими. Если вы такие, это значит лишь то, что лишь одна дверь открыта, или вы пытались открыть только одну дверь. Но есть еще другие двери, и если они будут открыты, вы будете богаче от этого. Если вы можете воспользоваться другими дверями, ваша личность будет меньше ограничена, и будет больше подобна реке. И тогда вы будете менее мертвыми, и более живыми.