«Зря я только время теряю», — горько размышляет Кабулке.
По комнате ковыляет фрау Кабулке. Она в одних чулках. Фрау Кабулке посвящена в дела мужа, она знает, почему он вот уже три дня, как не удостаивает её ни словом… Тсссс!.. Не мешать. Эмиль изобретает! Она старается не шуметь и поэтому ходит на цыпочках. Ботинки она сняла и оставила в кухне, хотя пол весь в щелях и у неё мёрзнут ноги.
Но зато, когда Эмиль получит премию за «своё» изобретение, они наконец-то купят себе ковёр. Такой пёстрый и мягкий. «Ходить по нему — всё равно что по цветущему лугу!» — мечтает фрау Кабулке.
Часы тикают. Эмиль Кабулке зевает. Он устал и чувствует себя совершенно разбитым. Чистая четвертушка бумаги по-прежнему лежит перед ним. На ней нет ни слова, ни одной-единственной буквы. Кабулке сдаётся. «Пусть будет что будет, а я больше не могу!» — Он бредёт на кухню, чтобы подкрепиться глотком холодного кофе.
— Ну как, готово? — спрашивает его обрадованная жена.
— Да! Нервы мои готовы! — ворчит Эмиль Кабулке. — Постепенно и я буду готов. Для сумасшедшего дома. Спокойной ночи!
Он пошёл спать. В кровати было тепло и мягко, но Кабулке не мог успокоиться. Он начал философствовать.
«Хорошо нынешней молодёжи, — думал он. — Их учат, как выражать на бумаге свои мысли. Наш брат только и умеет, что нацарапать своё имя, а такой щенок, как Заноза, и пишет и чертит! Это для него пустяк!»
Кабулке почувствовал что-то похожее на зависть, но потом его практический ум победил. Он нашёл выход.
На следующий день после работы к Занозе явился гость. Увидев его, Заноза остолбенел. К нему в интернат пришёл старший скотник собственной персоной!
— Я думал, что ты зайдёшь ко мне, — загремел Эмиль Кабулке на свои обычный манер. — Но такова жизнь. Если кормушка не идёт к быку, бык сам идёт к кормушке. Слушай. Я тебе уже давно собирался сказать, что твоя идея насчёт ножных ванн для коров не так уж плоха. Только не вздумай задирать нос! Если бы меня в своё время учили так же, как вас, я бы уже давно выдумал эту ванну. Но всё равно. Такая ванна необходима для моего коровника, и я решил её сделать, но… — Тут Кабулке смутился. — Мне нужен ещё один чертёж. Тот, старый, я, потерял, то есть не я, а моя жена. Но у баб это уж всегда так бывает. Стоит им только найти в комнате клочок бумаги, как через десять секунд он уже горит в печке. Моя жена — это чистый дьявол с метлой! С ней просто сладу нет! Сам чёрт не догадается, куда она задевала твой чертёж. Я… я не могу его найти. Но ведь это не так уж страшно. Ты способный парень, и ты начертишь мне новый. Только сделай его поаккуратней и напиши к нему объяснительную записку, да так, чтобы каждому дураку было ясно, о чём идёт речь. Я полагаюсь на тебя, но не откладывай дело в долгий ящик, Время не терпит…
Заноза чувствовал себя польщённым. Он немедленно отправился к себе в комнату. До ужина оставалось ещё полчаса. За это время он мог начать свой чертёж.
Из душа пришёл Факир. Пряди мокрых волос свисали ему прямо на лицо.
— Это ещё что такое? — спросил Факир, заглядывая через плечо Занозы на чертёж.
Весь сияя от удовольствия, Заноза рассказал товарищу о посещении Кабулке.
Факир перестал причёсываться. Его пальцы беспокойно играли расчёской. «Не хватает ещё, чтобы Кабулке первый испробовал ножные ванны для коров! — подумал он. — Теперь, когда мы так далеко продвинулись вперёд, он хочет прийти на готовенькое. Ванна — это наше дело…»
В нём проснулось честолюбие. Он, как руководитель Клуба юных агрономов, должен помешать тому, чтобы Кабулке получил чертёж.
Факир враждебно посмотрел на Занозу.
— Ты что, с ума сошёл? Ванну строим мы. Это наш эксперимент, и никакого Кабулке нам не нужно… Перестань чертить, говорю тебе!
Он уже хотел было схватить со стола лист с чертежом, но Заноза потянул бумагу к себе.
— Руки прочь! — закричал он. — Что ты хочешь? Я обещал Кабулке чертёж.
— Ах так? Значит, ты обещал ему. За нашей спиной. Обещать ты можешь всё, что угодно, но получит ли Кабулке чертёж, решит клуб.
— Клуб? — Заноза засмеялся деланным смехом.
Ещё секунда — и они пустили бы в ход кулаки.
Ванна готова
Лунная ночь. По светлому небу, словно призрачные корабли, бегут облака.