И она снова вопьется ногтями в его спину и застонет, и закричит в миг наслаждения…
Джафар, не говоря ни слова, поднялся и потащил ее в тень дикой яблони. Руки властно обвили ее талию.
— Джафар, здесь нельзя, — протестующе выдохнула Зульфия.
— А где же можно?
И, не дав ей ответить, закрыл рот поцелуем. Их языки соприкоснулись и сплелись в извечном танце желания. Зульфия подавила стон, чувствуя, как набухают и наливаются ее груди. Из последних сил она уперлась ладонями в плечи Джафара.
— Думаю, разумней будет продолжить нашу беседу в тишине опочивальни…
Джафар, чуть отстранившись, расплылся в медленной заговорщической улыбке, и в свете фонаря она успела разглядеть в его глазах неприкрытое вожделение. Жар поднялся в ней, воспламеняя соски, возбуждая тупую боль внизу живота.
Они, не сговариваясь, молча направились к лестнице. Она едва удерживалась, чтобы не коснуться мужа. Предвкушение — нетерпеливое, жадное — не давало покоя. Кровь, казалось, сгустилась в венах. Когда они окажутся в комнате, Джафар возьмет ее…
Зульфия прикусила губу при мысли о том, что эта твердая безжалостная плоть вонзится в нее.
В опочивальне царил полумрак, смягченный лишь неясным лунным свечением. Джафар, не потрудившись зажечь лампу, прижал Зульфию спиной к двери. Его жгучий поцелуй едва не лишил ее рассудка. Руки накрыли вздымающиеся под шелковым кафтаном полушария грудей.
— Я весь вечер умирал от желания сделать это, — пробормотал он ей в губы.
— Только это? И ничего больше? — вызывающе бросила она, забыв о приличиях.
— Нет, Аллах милосердный, конечно же, нет! Сними с себя все до последнего! — приказал он.
— Расстегни сначала кафтан, — приказала она, стараясь умерить дрожь.
Джафар проворно выполнил просьбу, и через несколько секунд его тяжелое бархатное одеяние с тихим шелестом упало на пол. Он отступил и впился глазами в Зульфию. Та продолжала медленно раздеваться, и вскоре на ней остались лишь шелковая рубаха и жемчужное ожерелье.
— А теперь волосы, — не унимался Джафар.
Зульфия подняла руки к волосам и стала вытаскивать шпильку за шпилькой, высвобождая тяжелые пряди, пока они не накрыли ей плечи шелковистым пологом. Она робко улыбнулась, и Джафар потерял дар речи. Настоящее искушение! Чувственная, обольстительная, словно богиня! Сказочная возлюбленная во плоти!
Чувство законного обладателя, собственника и хозяина вновь нахлынуло на него, но теперь Джафар не противился, не пытался ни от чего отказываться. Он просто… просто потерял голову. Хотел взять ее быстро и безжалостно… нет, растянуть сладостный момент, пока оба не обезумеют.
Получить все… Быть может, в последний раз!
Любить ее неспешно, целовать каждый изгиб и впадинку. Запустить руки в облако тяжелых волос, любоваться обнаженной Зульфией с потемневшими от страсти глазами, заставить ее платить за то, что его аппетиты лишь разгораются…
Джафар торопливо скинул кафтан и рубаху. Оставшись обнаженным до пояса, он с тигриной грацией шагнул к ней, играя мускулами. Олицетворение силы и мощи. Зульфия в упоении подняла лицо навстречу его поцелую. Но вместо этого Джафар положил ей руки на плечи, повернул к драгоценному подарку, который сделал ей прошлой весной — большому, во весь рост, зеркалу — и через голову стянул полупрозрачную рубаху, обнажив гордую высокую грудь. В серебристом лунном свете ее кожа переливалась всеми оттенками перламутра.
Зульфия прерывисто вздохнула. Сейчас, в столь непристойно обнаженном виде, она чувствовала себя последней грешницей, но такой желанной и даже любимой… Нагота Джафара, жар его тела, мускулистые бедра, касавшиеся ее мягкой кожи, с каждой минутой волновали ее все больше.
Его бронзовые ладони накрыли ее белоснежную грудь и слегка сжали.
— Так прекрасна, — пробормотал Джафар. Глаза его, затуманенные желанием, завораживали, околдовывали ее. Он мучительно медленно провел большими пальцами по розовым вершинам, и Зульфия тихо вскрикнула.
— Тебе нравится, несравненная? — раздался над ухом вкрадчивый шепот.
— Да… очень…
Она, обессилев, откинулась назад, пока он осыпал ее бесстыдными ласками, не сводя глаз с их отражения в зеркале. Длинные загрубевшие пальцы терзали чувствительные соски, и Зульфия, не выдержав, тяжело задышала.
— Мне тоже нравится. Во мне вспыхивает желание при одной мысли о тебе, — признался Джафар.