— Да, моя прекраснейшая, только шутка… — Глупость Джафара была столь велика, что в холодном голосе жены он услышал желание примириться.
— Ну что ж, муженек… Дорогой мой глупенький муженек… Тогда пошучу и я!
Зульфия подошла к мужу так близко, как ей только позволило отвращение. Джафар раскрыл объятия и… Звонкая пощечина обожгла его левую щеку быстрее, чем он понял, что происходит. Миг — и правая щека тоже ощутила последнюю ласку Зульфии. От нестерпимой боли и унижения Джафар застонал.
— А теперь пошел вон, шакал! — В голосе Зульфии звенели слезы.
Но муж этого не слышал. Он пытался уйти гордо, но получилось у него это весьма скверно. Ибо, пятясь от разгневанной тигрицы, в каковую прекратилась его кроткая жена, он задел синий лаковый столик, на котором стоял кувшин с горячим молоком. Тягучая жидкость обожгла ноги, а черепки прорезали сапожки из тончайшей кожи.
Зульфия рассмеялась, увидев это.
— Презренный, простой кувшин — и тот смог отомстить тебе… Вон из моего дома…
И лишь когда захлопнулась калитка, Зульфия дала слезам волю. Она плакала о том же, о чем плачут все обманутые женщины. О том, что муж оказался ничтожеством, о том, что ее глаза были слепы, а уши глухи к истине. О том, что какой-то червяк мог усомниться в ее чувствах, или хотя бы пытался сделать это…
Увы, слезы брошенных жен, если собрать их вместе, могут составить целый океан. И если в нем утопить всех презренных предателей… Хотя, о чем это мы…
Макама восьмая
Зульфия предавалась своему горю. И потому не слышала, как распахнулась калитка, как по каменным плитам двора простучали каблучки башмачков. И лишь когда рядом послышался голос любимой подруги Фериде, она поняла, что теперь в комнате не одна.
— О Аллах милосердный, Зульфия, что случилось? Почему ты плачешь? Тебя обидел Джафар? Он что, тебя ударил?
Фериде была доброй и чистой сердцем. А потому Зульфия не обращала внимания на ее болтливость и необыкновенную, воистину сказочную любовь к сплетням.
— О нет, моя любимая подружка… — сквозь слезы смогла улыбнуться Зульфия. — Это я его ударила.
— Ты? — Фериде открыла рот от изумления.
— Я, представь себе. Я ударила своего мужа. Два раза. С удовольствием.
— О Аллах милосердный! Ты, чудо спокойствия и кротости!.. Целых два раза.
— Да, моя добрая… я ударила его.
— Ну, значит, ты наконец увидела своего никчемного Джафара в его истинном свете.
— О да. Этот презренный начал на меня кричать, упрекая в том, что я все делаю не так. Не так подаю ему его любимую еду… Не так красива…
— Я не верю своим ушам, Зульфия.
— Я тоже, увы, не верила своим ушам. Все пыталась понять, что с ним произошло. Но он проговорился…
— Проговорился? — Изумление Фериде было столь велико, что она не перебивала подругу, не тормошила ее. Она просто слушала и пыталась поверить тому, о чем рассказывала ее подруга.
— Он, сам того не желая, выкрикнул, что у него есть «она»…
— О Аллах, как глупы все же эти мужчины! «Она»… А кто она?
— Знаешь, красавица, мне как-то было неинтересно кто… Она — это, значит, та, что красивее, умнее, добрее, щедрее… быть может, даже моложе. Но к ней мой не умный муж ушел таким же, каким был в тот миг, когда впервые появился на пороге моего дома. Бедным, словно мышь в пустом амбаре…
— О Аллах… Ты обобрала его до нитки…
— Я? Ты меня с кем-то путаешь, подружка… Я никого не обирала. Я лишь оставила себе то, что принадлежат мне. То, что мнедарил отец до свадьбы, то, что он мне подарил в день свадьбы. И то, что мои добрые родители дарили мне все эти три года, пока Джафар думал, что он оборотистый и решительный купец.
Фериде не верила своим ушам. Более того, она с трудом могла поверить и своим глазам. Ибо всего мгновение назад Зульфия горевала, а из ее слез можно было собрать озеро. Но как только стала она рассказывать о том, как ей удалось наказать мужа, слезы сразу пропали. Воистину глуп тот мужчина, который пытается обмануть женщину. Ибо возмездие за предательство бывает беспощадным и длится без срока.
— Какая ты умная, добрая моя Зульфия…
И тут слезы вновь полились из глаз ее подруги.
— Умная, о да… Только одинокая и брошенная… Ведь теперь на меня не посмотрит ни один мужчина!.. Если даже такое ничтожество, как Джафар, бросил меня… О я несчастнейшая из жен!
— Аллах милосердный! — пробормотала Фериде. — Что же тогда говорить мне…