Суфия, все еще потрясенная тем, что произошло, тяжело дышала, облизывая пересохшие губы. У нее не было сил шевельнуться ни когда он снова устроился между ее ног, ни когда он наконец соединился с ней.
Новый приступ судорог сотряс Суфия, и Али-Баба коснулся губами ее влажного лба. Еще один толчок — и она снова станет метаться под ним, задыхающаяся, обезумевшая.
— Посмотри на меня, любимая, моя единственная… моя жена.
Она повиновалась, тая под его пристальным взглядом. Лицо Али-Бабы казалось сосредоточенно-безжалостным в своей застывшей красоте. Он погрузился в бесконечную пьянящую глубь, наполняя ее своей нетерпеливой плотью, стиснув зубы, борясь с бушующим шквалом, грозившим унести его с собой.
И неожиданно оба поняли, что не могут ждать более ни единого мига. Стремясь поскорее слиться друг с другом, они стали двигаться вместе в одном ритме, пойманные в ловушку отчаянной, неуправляемой жажды. Они забыли о нежности. О мягкости и легких касаниях. Алчная потребность подстегивала их, и Али-Баба врывался, врезался, вталкивался в нее еще с большей силой, унося к небесам.
Суфия исступленно царапала его спину; ее крики смешались с его гортанными стонами, когда наконец они вместе достигли сверкающего пика.
Спасительные судороги все продолжались и продолжались. Они цеплялись друг за друга, боясь разжать руки. Слезы лились из глаз Суфии, слезы счастья и восторга. И когда Али-Баба поднял голову, она поспешно отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. И не потому, что стыдилась своего поведения. Не оттого, что не знала, куда деваться от смущения. Нет. Просто испугалась внезапно снизошедшего на нее озарения.
Он просыпался медленно, хотя тело уже было охвачено желанием. На полу играли веселые солнечные зайчики. Суфия все еще спала, уютно устроившись в его объятиях.
Али-Баба прижался губами к ее затылку, с удовольствием вдыхая благоуханный запах ее волос. Рука прокралась, накрыла полную обнаженную грудь. Суфия блаженно вздохнула и чуть шевельнулась.
Жаркое нетерпение обуяло его. Плоть мгновенно восстала и отвердела, кровь забурлила в жилах.
Он чуть поднял ее бедра и вошел сзади, прежде чем Суфия успела проснуться. Она беспомощно застонала и выгнула спину.
Подгоняемый неистовым желанием, он быстро достиг пика страсти и увлек Суфию за собой в бешеной погоне за наслаждением. Прошло несколько долгих минут, и Суфия наконец пробудилась от волшебного сна, пресыщенная, с томной слабостью во всем теле. Али-Баба прижимался к ее спине. Она лежала неподвижно, наслаждаясь его жаром, упругостью мышц и неспешными ласками.
— Доброе утро, — глухо прошептал он.
Суфия медленно открыла глаза.
— Что же теперь будет с нами, о мой прекрасный?
— О, Суфия, неужели ты не догадываешься? Мы сыграем веселую свадьбу, созовем множество гостей, и в первую очередь — всех наших сестер. Музыка будет играть громко и отчаянно, гости станут веселиться, петь и плясать. А мы будем смотреть на них и радоваться вместе с ними.
— А сначала, — подхватила Суфия, — мы вместе с нашими сестрами отправимся в пещеру сим-сима, заберем оттуда все меха и ткани, камни и золото, шелка и ковры. Мы поделим это все между сестрами поровну, чтобы наконец сокровища начали радовать чьи-то сердца, а не только тешить взгляд доброго горного духа, который столько лет охранял пещеру.
— Должно быть, хитрая Фатима очень бы этому порадовалась. Ведь не зря же она увела из-под самого носа у своего глупого и жадного мужа все это…
— Должно быть, она бы этому порадовалась…
— Но что будет дальше, моя любимая?
— А потом, — проговорила Суфия голосом доброй сказочницы, — пройдут сотни лет… Люди забудут о нас с тобой, глупые сказители переврут нашу историю. Несправедливо оболганные женщины превратятся в сорок кровожадных разбойников. Забудется имя коварной джиннии Умм-аль-Лэйл, как сейчас забыто имя того, кто принудил серую скалу быть заговоренной дверью. И лишь пещера с сокровищами будет прежней. Она так и останется пещерой таинственного сим-сима.
— О да, и малыши, слушая на ночь сказку о сорока разбойниках, вновь и вновь будут спрашивать: «Мамочка, а кто такой сим-сим?»
Но эта история не так поучительна, как история молодого халифа, который готов был отдать свой трон за один лишь нежный взгляд.