Свалка, казалось, никогда не закончится. Но вот все разбойники взгромоздились в седла и, пришпорив коней, устремились вон из пещеры, радостно подвывая и опасно покачиваясь в седлах из стороны в сторону. Последним из пещеры вынесся удалой Махсум.
— Ну, куда? — натянул он поводья, подскакав к ожидавшему его Ахмеду.
— Вы ничего не забыли, шеф? — поинтересовался тот, пристально вглядываясь в опухшее красное лицо предводителя.
— Да вроде нет, — попытался задуматься Махсум, но голова все еще плохо соображала. — А что такое?
— О Аллах! — воздел руки к небу Ахмед. — Пещера! Вы забыли ее закрыть!
— Ах да! — хлопнул себя кулаком по лбу Махсум, отчего едва не свалился с коня, но Ахмед услужливо поддержал его под руку.
— Сим-сим, закройся! — гаркнул во всю глотку Махсум.
Земля дрогнула, пыль поднялась облаком, и каменные челюсти горы с гулким клацаньем сомкнулись.
— Так просто? — поразился Ахмед.
— А чего мудрить-то? — хмыкнул Махсум, довольный произведенным эффектом. — В путь! Веди нас, Ахмед!
Ахмед нахмурил свои тонкие брови, ничего не ответил и вынесся вперед, указывая дорогу. За ним, гогоча, икая и вразнобой распевая песни, понеслись разбойники, неловко размахивая на скаку саблями.
Странный шум, перекрывший даже журчание горного ручья, доносившийся с южной стороны, где заканчивалось ущелье и горы плотнее примыкали друг к другу, упираясь заснеженными пиками в самое небо, привлек внимание Али-бабы в тот момент, когда он безуспешно пытался перерубить туповатым топором основание сухого карагача. Топор звенел, щепки летели во все стороны, но дело продвигалось плохо. Решив немного передохнуть, Али-баба отошел в сторонку, стянул с головы платок и утер им покрытое потом лицо. И вдруг он услышал нечто странное, чего обычно в горах не услышишь: много людей — очень много, — то ли спорили о чем-то, то ли просто пытались друг друга перекричать. И это несколько удивило Али-бабу. Решив немного отвлечься, любопытный молодой человек отложил топор в сторону, пристроив своего вислоухого спутника рядом с ним для охраны орудия труда, спешно направился на шум.
Удобнее всего оказалось идти вдоль самого берега реки — там дорога была ровнее и глаже, почти не попадалось острых камней, впивающихся в ступни ног сквозь тонкие подошвы изношенных чувяков, да и от воды тянуло прохладой.
Дорога заняла немного времени. Поплутав по извивам реки, Али-баба внезапно вышел на ровную каменную площадку, на которой без труда могла разместиться вся базарная площадь города. Дальше путь преграждала высокая скальная стена, тянущаяся с юга на север. Стена горного кряжа кое-где поросла кривыми деревцами и была почти сплошь облеплена гнездами ласточек. А вот что заслуживало особого внимания, так это черная дыра в скале под широким навесом, из которой доносились голоса людей. Али-баба сначала замер в недоумении и растерянности, глядя на зев пещеры, но потом вдруг метнулся в сторону и укрылся за огромным валуном, опасливо выглядывая из-за него.
«Ну, дела-а! Неужели мне посчастливилось наткнуться на разбойничье логово?» — подумал Али-баба, попутно соображая, как ему следует поступить дальше. Впрочем, сначала нужно было удостовериться, что это действительно разбойники, а не какие-нибудь нищие, нашедшие себе прибежище в горах, подальше от городской суеты и нещадных поборов властей предержащих.
Али-баба затаился за камнем, решив дождаться появления обитателей пещеры, а уж потом решать, что со всем этим делать. Ждать пришлось довольно долго. Шум в пещере то усиливался, то сходил на нет, но при ярком солнечном свете разглядеть что-либо в темном нутре пещеры не представлялось возможным. По звукам, доносившимся из скалы, тоже не получалось разобрать, что, собственно, там происходит: люди кричали, подвывали, смеялись, то и дело билась посуда, ржали кони, кто-то безостановочно причитал, но его голос тонул в хаосе других голосов.
Наконец из пещеры показались люди. Все в черных одеяниях, лица красны, глаза мутные, как у снулой рыбы, и при этом они были необычайно веселы, громко разговаривали и делали попытки взобраться на коней, но это им никак не удавалось, что Али-бабе показалось очень странным. Откуда ему было знать, что эти люди пьяны, когда сам он ни разу в жизни не пробовал вина. Однако теперь стало ясно, что это действительно разбойники, именующие себя «Коршуны пустыни», а пещера — их логово.