Выбрать главу

Караван медленно удалялся, уводя с собой свою законную добычу — коней «Коршунов пустыни», а люди еще долго оборачивали головы назад, до сих пор не веря, что им так легко, без единой царапины и потери удалось отделаться от страшной банды, о которой из уст в уста передавались сказания о их жестокости и неуловимости. Ну, теперь-то разбойники точно присмиреют, хотя бы на время!..

— Мама, где вы? — запыхавшийся Али-баба влетел в калитку дома, таща за собой ослика, нагруженного неподъемным мешком. Ноги животного уже подгибались и тряслись от усталости, вывалившийся из пасти язык волочился почти по земле, но он мужественно продолжать тащить на своей спине основу будущего благополучия семьи Али-бабы и, разумеется, своего, собственного. — Мама, ну сколь вас можно звать?!

— Чего кричишь, словно за тобой гонится сам шайтан? — отозвалась старушка, выглядывая из дверей дома и отирая о подол платья руки, беленые мукой.

— Вы почти угадали, но не совсем! — гордо выпятил грудь Али-баба, останавливаясь посреди двора. — У меня для вас потрясающая новость!

— О Аллах, неужели ты сам привел к нам в дом нечисть? — старушка чуть прикрыла дверь, опасливо косясь на калитку. — С тебя станется.

— Нет, лучше! — Али-баба спихнул со спины ослика мешок на землю и поставил на него ногу.

— Иа-а-а! — выдохнул осел, ноги его разъехались в стороны, и он, прикрыв глаза, распластался на пузе в пыли.

— Ты запихал шайтана в этот мешок? — ужаснулась старушка. Из дверей теперь торчал лишь ее нос.

— Нет, мама, нечисть здесь вообще ни при чем! — категорически отверг предположения матери Али-баба. — Помогите мне втащить этот мешок в дом.

— А-а… — старушка с сомнением посмотрела на плотно набитый чем-то мешок.

— Да не бойтесь. Клянусь Аллахом, вы останетесь довольны.

— А он… оно… не кусается? — старушка спустилась с приступка у двери, приблизилась к мешку и осторожно пихнула его ногой. В мешке что-то то ли хрустнуло, то ли шаркнуло.

— Нет, хотя с непривычки ты можете ослепнуть.

— Вай мэ! — в испуге отшатнулась от мешка старая женщина. — Ты смерти моей хочешь, да? Признавайся, несчастный, что у тебя в мешке?

— Не так громко, — заговорщицки зашипел на нее Али-баба, оглядываясь на внутреннюю калитку. — Лучше помогите! — он нагнулся, подхватив мешок за углы.

— Ох, бедная я, бедная, — продолжая причитать, старушка на всякий случай еще раз пихнула ногой мешок и, взявшись за два других угла, резко подняла его.

Али-баба, крякнув, взвалил мешок себе на спину и затанцевал с ним по двору. Мешок оказался неимоверно тяжел даже для его трудовой спины, не чуравшейся любой работы.

— Куда ты идешь? Вправо, давай, вправо, — подсказывала старушка. — Ты что, глаза потерял? Зачем на улицу пошел? Вот дверь! Так! Теперь влево. Влево, я сказала, а не вправо. О Аллах, да что с тобой сегодня такое? Сюда, на меня. На меня, говорю!

— Мама, отстаньте, ради Аллаха, — пропыхтел весь красный от натуги Али-баба, в третий раз пытаясь подняться на невысокий порожек, но увесистый мешок все время тянул его куда-нибудь в сторону. — Лучше бы помогли, чем советы давать!

— А я и помогаю! Так, давай, еще, вот! Еще чуть-чуть…

Али-баба зарычал, уперся мешком в деревянный столб небольшой веранды, чтобы поправить его на спине, но столб предательски затрещал и несколько покосился. С крыши на Али-бабу посыпались солома и всякий сор.

— Ай, что ты делаешь? — не на шутку перепугалась мать, хватаясь за голову. — Ты же сейчас весь дом развалишь! О мне!..

— Дверь! Дверь откройте!

— Ага… Я сейчас… — старушка бросилась к дверям и поспешно распахнула их перед самым носом сына, которого повело вперед.

— У-ух! — Али-баба, подгоняемый тяжестью мешка, ввалился в комнату, сделал два шага и растянулся на полу. Мешок тут же навалился на него всей своей тяжестью. — Помогите! Мама! — просипел он. — Я… задыхаюсь.

— О Аллах! Сынок!

Старушка накинулась на мешок, словно разъяренная тигрица, защищающее свое чадо. Вцепившись в него сухонькими ручками, старая слабая женщина, двумя мощными рывками стащила мешок с сына, но от последнего рывка шов на боку мешка немного разошелся, и на пол выпали три золотые монеты.

— Уф-ф! — с облегчением вздохнул Али-баба, поднимаясь с пола.

— Что это? — тихо и раздельно произнесла старушка, хватаясь за сердце. От вида сверкающих монет она почувствовала внезапную слабость во всем теле и медленно опустилась на курпачу. — Где ты это взял? Ты их украл?