— Мама, ну что вы такое говорите!
— Ты стал вором, Али-баба! — закачалась она на месте запричитав. — Уй-юй, какой позор на мою седую голову! Да что же это творится!
— Мама, дайте мне сказать, — пытался оправдаться Али-баба, но мать его не слушала.
— За что мне такое наказание, а? Один сын стал барыгой и проходимцем; другой — вором! Ох-х, горе мне, горе!
— Мама, дайте же наконец сказать! — в сердцах топнул ногой Али-баба. — И совершенно ни к чему кричать на весь город.
— Да, ты прав, — вдруг спохватилась старушка. — Рассказывай, негодный, где ты взял такую прорву денег? И не вздумай мне солгать! — потрясла она указательным пальцем.
— И не собирался. А мешок мне дал дух пещеры…
— Что-о! Ты снюхался с духами? — глаза старушки округлились. — О горе мне!..
— Да погодите вы! Сколько уже можно! — надулся от обиды Али-баба. — Я как проклятый тащил этот мешок…
— Иа! — донеслось оскорбленное восклицание со двора.
— Ну, мы тащили, вместе, — быстро поправился Али-баба.
— Иа-а!
— Он тащил, — зло бросил Али-баба, — а дали-то мне! Думал, вы обрадуетесь. Но если вы недовольны своим сыном, то я его сейчас обратно отнесу, вот!
— Нет!!! — старушка бросилась вперед и вцепилась в мешок, будто его кто-то пытался у нее отнять. — Еще чего выдумал! Только скажи: ты его не украл?
— Да говорю же вам арабским языком: я ничего не крал — мне его дали!
— Вот так просто?
— Не совсем, конечно, — замялся Али-баба. — Но там, в пещере его целые горы!
Старушка немного успокоилась и, оправив платье, уселась на мешок верхом — так будет надежнее.
— И что же это за такая дивная пещера, где лежат целые горы золота? И его раздают всем оборванцам, вроде тебя?
— Ну, положим, раздают его не всем, — Али-баба, задетый за живое словами матери, немного обиделся. — Это как бы плата за то, чтобы я никому не рассказывал про пещеру.
— И где же эта пещера?
— Не скажу!
— Впрочем, какая разница, — махнула рукой старушка. — Главное, теперь мы богаты. Нужно попросить у Касыма безмен и взвесить золото.
— Нет! — тут же воспротивился Али-баба, загораживая собой дверь.
— Да что с тобой такое? — удивилась старушка, вновь опускаясь на мешок.
— Не надо нам никаких безменов! В крайнем случае я лучше возьму его на базаре.
— Не понимаю, зачем брать на базаре, когда он есть у твоего брата, — пожала плечами старушка. — Тем более, совсем бесплатно!
— Да вы в своем уме, мама? — вытаращился на нее Али-баба. — Если вы попросите безмен у Касыма, тот обязательно спросит, зачем он нам понадобился. А что вы ему скажете?
— Скажу, золото надо взвесить.
— О-о! — Али-баба звонко хлопнул себя ладонью по лбу.
— Что такое?
— Тогда с ним придется делиться!
— С чего это? Это наше золото!
— Вы, мама, похоже, плохо знаете Касыма.
— Да, — старушка, немного поразмыслив, вынуждена было согласиться с Али-бабой. — Тут ты прав, сынок. Да и зачем нам его вешать?
— Вот именно!
— Эй, где вы там? — из-за двери, задвинутой старой мудрой женщиной на внутренний засов, донесся голос Касыма. Дверь дернули за ручку. — Отворяйте, чего вы там прячетесь средь бела дня?
— Принесла же его нелегкая! — пробормотала старушка, припадая всем телом к мешку. — О Али-баба, что нам делать?
— Делать, делать, — проворчал Али-баба, судорожно соображая, как бы избавиться от навязчивого жадного братца. Ведь если тот увидит мешок, полный золота, то плакала как минимум половина. — Быстро несите пустую мошну!
— Открывайте, где вы там? — дверь уже сотрясалась под ударами кулаков Касыма.
— Быстрее же! — поторопил мать Али-баба. — Дверь долго не выдержит.
— Ох! — старушка подхватилась и унеслась в смежную комнату. Вернулась она спустя всего несколько секунд, протягивая Али-бабе старую пустую мошну мужа. — Вот, держи!
Али-баба распустил кожаную завязку, присел возле мешка и, стараясь несильно звенеть, быстро набросал в мошну золотых монет.
— Помогите! — отложив мошну в сторону, он вновь вцепился в мешок и потащил его в другую комнату. Старушка подхватила мешок с другой стороны, и они быстро унесли его с глаз долой, закинули в пустой угол и завалили потертыми, кое-где прохудившимися курпачами. — А теперь открывайте дверь.
Али-баба, вполне довольный собой, отряхнул руки и вернулся обратно в первую комнату, где уселся на свое ложе, подобрав с пола доверху полную мошну.
— Ты уверен? — спросила его мать. — Может, лучше затаиться?
— Он знает, что мы дома. Открывайте и ничего не бойтесь!