— То есть… как? — опешил от такого неслыханного нахальства Мансур.
— А вот так! Ваш караван вез опиум! — сверкнул глазами Махсум и прикоснулся левой рукой к синяку, не забыв при этом поморщиться.
— Опиум? — еще больше растерялся сборщик налогов. Он не помнил, вез ли караван опиум или нет. Возможно, и вез — почти каждый караван перевозил его, — но Мансур никак не мог взять в толк, какое это имеет отношение к потерпевшей полное фиаско кампании по захвату каравана. — Возможно, но…
— Никаких «но», любезнейший! — махнул рукой Махсум, словно бросил перчатку в лицо Мансуру.
Тот от неожиданности отступил на шаг, зацепился ногой за разорванную подушку и брякнулся на толстый зад. Махсум грозно навис над ним.
— Я не потерплю подобного обращения с моими людьми! — продолжал он наседать на ошеломленного, сраженного, можно сказать, наповал неожиданным натиском Мансура. — Моим людям нанесены тяжкие увечья. Вот, взгляните на него сами!
Махсум резко выкинул руку в сторону Ахмеда, и тот сделал два шага вперед, демонстрируя «боевые раны» — правую щеку разбойника покрывал огромный красно-фиолетовый синяк, подбитый глаз был красен, словно у рассвирепевшего быка, а разбитый и заткнутый пучком ваты нос распух, напоминая картофелину. Ничего не понимающий Мансур переводил недоуменный взгляд с молодого человека на его телохранителя и обратно.
— Видите? — продолжал Махсум, не давая опомниться Главному сборщику налогов. — И это один из храбрейших моих людей! Их избили, раздели, обобрали до нитки, увели их коней, и кто-то за это должен ответить! — Махсум, изобразив на лице зверскую мину, потянул из ножен саблю.
— Вай мэ, но при чем здесь я? — Мансур на всякий случай отодвинулся подальше от молодого предводителя шайки разбойников. — Вы должны были…
— Нет, это вы должны были предупредить нас, что идет целый караван наркоманов!
— Кого? — удивленно переспросил Мансур.
— Наркоманов! — повторил Махсум, резко, с лязганьем вернув наполовину вытянутую саблю обратно в ножны, отчего Мансур испуганно подпрыгнул. — Обкуренных идиотов, которым барханы по колено!
— По колено?
— Нечего цепляться к словам! По колено, по пояс — какая разница! Главное, мои люди надолго выведены из строя, и, повторюсь, кто-то за это должен ответить!
— Э-э, — завозился на подушках облепленный с ног до головы перьями Мансур, — но мне доложили, что это именно вы были пьяны!
— Ложь! — презрительно скривился Масхум. — Наглая и неприкрытая. Докажите!
— Да от вас и сейчас еще разит, как… как… — Мансур начал приходить в себя и решил перехватить инициативу в этом, мягко говоря, странном разговоре.
— Да, пьяны! — вскинулся Махсум. — А что нам еще оставалось, когда моих людей преследуют невыносимые боли, а вино, как известно, их заглушает!
— А-а-а! — заученно взвыл Ахмед, вцепившись в щеку и нос и принявшись раскачиваться из стороны в сторону.
— Вот, видите? — выпучил глаза Махсум. — Видите, что с ним сотворили эти негодяи?!
— Ну ладно, ладно, — примирительно выставил перед собой ладони Мансур. — Произошло недоразумение и…
— Недоразумение?! — взревел Махсум, грозно сводя брови на переносице. — Вы это называете недоразумением, почтеннейший?
— Ну, хорошо! Ошибка, произошла ошибка!
— Ваша ошибка.
— Моя, — поразмыслив, согласился с ним Мансур. Ему уже порядком надоело пререкаться с этим нахальным молокососом.
— Отлично! В таком случае я требую компенсации за нанесенные моральные и физические страдания моих людей.
— Что-о?! — глаза Главного сборщика налогов от подобной наглости полезли на лоб. — Да как ты смеешь, безродный щенок, что-то у меня требовать?!
— В таком случае следующий караван вы будете грабить сами! Мы отказываемся сотрудничать с вами. Пошли, Ахмед, — Махсум развернулся на месте и, чеканя шаг, направился к дверям.
Ахмед, мгновенно прекратив горланить, сдержанно поклонился хозяину дома и засеменил за своим предводителем, прихрамывая то на правую, то на левую ногу.
— Стойте! — окликнул их Мансур, когда Махсум уже коснулся двери рукой.
Махсум, словно пребывая в сомнении, опустил руку и медленно обернулся.
— Слушаю вас, почтеннейший, — важно произнес Махсум, вновь вскидывая подбородок.
— Мне кажется, мы оба немножко погорячились, — осторожно заметил Мансур.
— Возможно, — сдержанно отозвался молодой человек. — И что вы имеете нам предложить?
— Что вы желаете получить в качестве… м-м-м… компенсации — не помню, чего ты там такого наговорил?