— Стой! — бросился к нему Махсум, пытаясь на бегу выхватить саблю, но та, вихляя и стуча его по ноге, никак не хотела вылезать. — Не тронь его!
— О, еще один! Ты кто такой, чтобы указывать мне, что делать? — опустил плетку всадник, удивленно уставившись на неловко дергавшего за рукоятку заклиненную по непонятной причине саблю в ножнах.
— О, шеф! — поспешил к нему Ахмед. — Не надо! Это Белый Воин!
— Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку! — зло пропыхтел Махсум. — Да что ж она не вылезает-то!
— Ха, вояка! — усмехнулся всадник, похлопывая себя плеткой по бедру. — Тебе только баранов пасти, а не саблей орудовать.
— Смейся, смейся! — бросил ему Махсум. — Вот сейчас я ее вытащу, и тогда уж мы поговорим!
— Боюсь, долго ждать придется. А у меня нет времени на всяких базарных шутов, — презрительно скривился всадник.
— Дайте я, — Ахмед угодливо подлез под руку своего предводителя, что-то сделал с рукояткой и — о чудо! — сабля выскользнула из ножен. — Там защелочка такая есть, шеф, чтобы сабля сама не выскакивала, — пояснил Ахмед, протягивая саблю на вытянутых руках Махсуму. — Это Черный Кади придумал. Правда, здорово?
— Ха, защелочка! Ха-ха, — загоготал всадник.
Махсум, красный от смущения, принял саблю и выставил ее перед собой, вставая в боевую стойку — по крайней мере, таковой она ему представлялась.
— Защищайся!
— Тебе, верно, жить надоело, презренный клоп? — глаза всадника скачком увеличились раза в два.
— Кого ты назвал клопом, ангелок хренов! — прорычал сквозь зубы Махсум. — А ну, слазь и дерись как мужчина.
— Шеф, может, все-таки не надо его злить, а? — заскулил Ахмед, медленно отступая обратно к дереву.
— А то что? Он меня своими крылышками замашет до икоты?
— Нет, просто снесет вам голову. А как вы потом без головы?
— Ты думаешь?.. — засомневался Махсум, задумчиво разглядывая даже не шелохнувшегося в седле всадника.
— Уверен, шеф! Это воин из Белого Легиона.
— И?
— И нет никого свирепее их, и никто лучше них не управляется с оружием.
— Ты в этом уверен?
— Голову даю!
— Упс! Ну, это другое дело! — Махсум повертел в руках саблю и смущенно, с третьего раза попал ее концом в ножны. — Извини, мы немного погорячились. Но нам всего лишь хотелось забрать своих коней.
— Ваших коней, клоп? — еще больше удивился всадник.
— Именно наших. Ведь ты их гонишь в ущелье по приказу Главного сборщика налогов?
— Все именно так, как ты говоришь, клоп.
— Прекрати называть меня клопом! — взбеленился Махсум.
— Хорошо, клоп, — Белый Воин скривил губы в противной ухмылке.
— Я Черный Махсум!
— Да хоть синий, мне-то что!
— Ах ты… — Махсум, не вытерпев, ринулся было на всадника, но Ахмед успел перехватить его и оттащить обратно.
— Прости, о великий воин, — вмешался в беседу Ахмед, — но он хотел сказать, что мы хотели бы забрать своих коней именно здесь, а не в ущелье. К чему тебе изнурять себя дальней дорогой?
— Дорога вовсе не дальняя, и я привык исполнять приказы, данные мне, в точности, — отрезал всадник, затыкая плетку за пояс. — Заберете коней в ущелье!
— Отдай сейчас же наших коней, ты, танцор в белом! — Махсуму удалось вырваться из цепких объятий своего телохранителя, и он бросился к коню Белого Воина, размахивая кулаками, но всадник резко выбросил левую ступню, заехав ей точно в челюсть неугомонного молодого человека. Махсум отлетел в сторону и растянулся в дорожной пыли.
— Ха! — всадник повернул коня, пришпоривая его. — Встретимся в ущелье, клоп!
— С-сволочь! — Махсум медленно поднялся с земли, шатая зашибленную челюсть рукой. — Ну, попадется он мне!
— Не связывайтесь с ним, шеф! — Ахмед быстро выбил ладонями пыль из костюма Махсума. — Один такой воин стоит десятерых наших, а может, и двадцати!
— Ты уверен?
— А вы еще не убедились в этом?
— Да, ногами он работает отменно, — качнул головой Махсум. Челюсть ныла, а щека начала раздуваться. — Тэквондист хренов!
— Это еще что! Выдели бы вы, как они саблями орудуют!
— Нет уж, обойдусь как-нибудь без этого зрелища.
— И правильно.
— А все-таки он приличная сволочь!
— И не говорите, шеф, — поддакнул ему Ахмед. — Но все-таки хорошо, что он ускакал, правда?
— Твой нешуточный оптимизм внушает мне благоговейный трепет, — хмурясь, изрек Махсум.
— Правда?
— Нет. Но все равно спасибо.
— Не за что, шеф, — Ахмед печально утер рукавом распухший нос. — Не за что…