— У нас по вашей милости не было коней, а пехом чапать и чапать, — ответил ему, подбоченясь, Махсум.
— Так надо было взять коней на конюшне! Я, что ли, заставлял вас пехом, как ты, клоп, выразился, переться в такую даль?
— А разве?.. — Махсум обернулся к притихшему Ахмеду и грозно поджал губы.
— Я это… — Ахмед, чуть пригнувшись, отступил на шаг. — Между прочим, это все вы, шеф, меня торопили: «скорее», «в путь!»
— Значит, это я виноват, что мы по горам, как два идиота, будто козлы горные?..
— Эй-эй! — остановил их перебранку Белый Воин. — Свои разборки будете чинить без меня, а мне еще назад ехать. Вот кони, распишись здесь, — он вынул из-за пазухи бумагу и сунул под нос Махсуму.
— И чем, я, по-твоему, распишусь? — разозлился Махсум.
— Вы на палец плюньте и прижмите к бумаге, — осторожно подсказал Ахмед.
— Да? — Махсум от души плюнул на большой палец и впечатал его в низ бумаги. На желтоватом листе осталось грязное смазанное пятно.
— Сойдет, — Белый Воин брезгливо сложил бумагу двумя пальчиками и долго думал, куда ее засунуть, потом запихнул под седло и обтер руки о штаны. — Вот вам предписание, — достал он другую бумагу, свернутую в трубочку, и передал ее Махсуму. — А там к седлу приторочены две клетки с голубями.
— Голубями? — заинтересовался Махсум, вертя в руках документ. — Мы никаких голубей не заказывали. На кой нам голуби, Ахмед? — обернулся он к телохранителю, заодно передав ему и предписание.
— Это почтовые голуби.
— Типа, курьерская доставка эсэмэсок? Умно.
— Все, клоп, мне пора! — всадник взмахнул рукой в прощальном приветствии и пришпорил пятками коня.
— Я не клоп! — прорычал ему вдогонку Махсум.
— Ладно, Бледный Махсум, или как тебя там, без обиды! — захохотал Белый Воин.
— Черный, черный я! — гаркнул ему вслед Махсум, сжимая кулаки.
— Может, еще свидимся-а-а! — всадник скрылся в облаке пыли и вскоре пропал из виду за изгибом ущелья. Топот конских копыт стал стихать и вскоре совсем затих где-то вдали.
Между тем Ахмед уже успел развернуть предписание и вчитывался в витиеватую арабскую вязь, шевеля губами.
— Что там у тебя? — спросил Махсум, приближаясь к телохранителю.
— Нам надлежит поторопиться, шеф! — оторвался тот от бумаги. — Мансур-ако пишет, что некий хитрый караванщик Кагылбек решил пройти мимо нас ночью и должен выйти из города на вечерней заре. О всемогущий Аллах! — Ахмед вскинул голову, вглядываясь в темнеющее небо. — Караван уже выехал из города.
— Да не торопись, успеем, — успокоил его Махсум. Меньше всего ему сейчас хотелось куда-то мчаться сломя голову. Прогулка в город и обратно вымотала его на нет, и сейчас он желал лишь по-человечески перекусить и отдохнуть. — Слушай, а что насчет опиума? — пошутил он, пытаясь выбрать в табуне наиболее сильного и крепкого коня, но, на его взгляд, все они были совершенно одинаковы.
— Опиума в караване нет, шеф! — серьезно сказал Ахмед и протянул Махсуму бумагу. — Вот, взгляните сами. Мансур-ако так и написал, и даже жирно подчеркнул два раза!
— Респект ему за это, — хмыкнул Махсум. — И что же везет караван?
— Караван везет пшено, просо, ячмень, овес и еще тридцать невольников! Мы должны взять последних.
— А зерно?
— Зачем нам зерно, шеф? — вопросительно уставился на него Ахмед.
— А зачем нам невольники? — Махсум выбрал наконец коня и закинул ногу в стремя.
— Не этого! — возмущенно замахал на него руками Ахмед. — Вон того, гнедого возьмите.
— Так он ведь доходной какой-то, — засомневался Махсум, оценивающе разглядывая поджарого коня с тонкими ногами, тощим крупом, прямо-таки лебединой шеей и хитрой лисьей мордой.
— Что вы! Это же арабский скакун!
— А не врешь?
— Чтоб меня разорвало!
— Ладно, уговорил, — нехотя согласился Махсум, с трудом взбираясь на предложенного Ахмедом скакуна. — Ты так и не сказал: на кой нам сдались невольники?
— О, невольников можно очень дорого продать! А зерно сейчас уходит по бросовым ценам — очень большой урожай был, — Ахмед лихо взгромоздился на коня, прежде выбранного Махсумом, и у того зародилось смутное подозрение, не надул ли его этот хитрый разбойник, но выставлять себя лишний раз законченным лопухом не хотелось, и Махсум скрепя сердце промолчал.
— Да, отправь этому ханурику сообщение: мол, так и так, коней получили, задание поняли, выезжаем.
— Вы имеется в виду Мансур-ако? — переспросил Ахмед.