Сейчас Грагенор вместе с несколькими отрядами находился совсем рядом с границей и это ему не нравилось. Но сниматься с места сразу, как только омегу Дорла привезли в лагерь, он не стал. В конце концов он все еще на своей территории! Да и место очень удачное — между цепочками высоких холмов. Увидеть ставку, не подойдя вплотную, невозможно, а чтобы к ней подойти, нужно пересечь границу. Грагенор сомневался, что кто-то из людей Дорла рискнет это сделать, не зная наверняка о точном местонахождении Алиен. И все же недооценивать Улана не стоило. Самый старший из братьев, чей клан находился как раз там, за этими холмами, нервировал почти также сильно, как сам Дорл. Не зря именно Улан управлял землями у самого опасного рубежа.
Взвесив все за и против, Грагенор решил, что отойдет в глубь своих территорий завтра утром… оставив соседям то, что принадлежит им. Он не собирался тащить Алиен к себе в столицу. Напротив, избавиться от нее лучше как можно скорее, и как можно скорее вернуть все, что от нее останется, ее дражайшему супругу. И тогда тот перестанет быть угрозой! Конечно, останутся еще его братья, но Грагенор был уверен, что с ними он справится и так. Настоящую опасность для него представлял только Дорл, он чувствовал это, знал, также хорошо, как собственное имя!
— Верховный.
Вошедший бета поприветствовал своего вождя, склонив голову, и так и остался стоять, уперев глаза в пушистый, разноцветный ковер.
— Докладывай.
— Все тихо, Верховный. Это безопасное место. Разведчики Улана не знают о нем. Нам известно, по каким дорогам они ходили, и в какие места совали нос. Сюда им не добраться…
— Меня не волнуют твои догадки, — отрезал Грагенор.
— Мы следим за передвижениями всех братьев, Верховный, — поспешно сообщил бета. — Ближе всех находится Улан, но его отряды идут в сторону Багрийских топей.
— Отвечаешь своей головой. Если люди Дорла появятся здесь, я убью тебя и всю твою семью. Убирайся.
— Да, Верховный.
Грагенор, оставшись в одиночестве, медленно выдохнул, прикрыв глаза. Он слишком долго ждал этого момента! Сегодня ночью все закончится — Дорл лишится своей омеги, и эта потеря не пройдет для него бесследно. Даже если этот выскочка и рискнет когда-нибудь бросить ему вызов, и им все же суждено столкнуться лицом к лицу в поединке, альфа Западных степей больше не будет так опасен, как сейчас.
Прекрасная ночь… Пожалуй, самая лучшая в его жизни.
Алиен
Чисто вымытые волосы рассыпались по спине, кожа благоухала непривычными ароматами, тонкий шелк, белоснежный, как снег, приятно струился по телу. На мягких подушках лежать было в общем-то удобно и спина почти даже перестала болеть, но связанные руки и ноги не позволяли забыть, в качестве кого она здесь находится.
Большую часть дороги Алиен не запомнила. Ей, свешивающейся с лошади вниз головой и периодически теряющей сознание то ли от боли, то ли от страха, трудно было уловить хоть что-то. В памяти лишь довольно четко сохранилась длинная цепочка людей и огромных, похожих на ходячие дома, животных. Вереница растянулась так сильно, что конец ее терялся где-то вдалеке — наверное караван, бредущий со своим товаром через бескрайние южные степи. При виде этой процессии сознание Алиен даже немного прояснилось. Она могла бы обратить внимание на себя, позвать кого-нибудь на помощь… но удар по затылку и наступившая после этого темнота не оставили ей шанса. Когда она очнулась, никакого каравана не было и в помине. А было лишь унылое, покрытое выжженной травой поле у подножья холмов — таких же лысых и отталкивающих.
Впрочем, едва гряда осталась позади, как пустынный пейзаж снова ожил. Впереди расположился лагерь, но количество воргов возле него явно свидетельствовало о том, что это стоянка чьей-то армии. В голове Алиен смутно шевельнулась мысль, что это должно быть Дорл все же нашел ее… Шевельнулась и тут же растворилась в сплошном тумане.
Прийти в себя удалось не сразу. Оцепенение медленно отпускало и сознание прояснялось с большим трудом. Али вдруг обнаружила себя сидящей в горячей воде, в то время как все та же женщина-бета, что везла ее на своей лошади, старательно смывала с нее грязь.
— …ничто так не снимает усталость и боль, вот увидишь. Я разотру тебя маслами, и ты почувствуешь, будто родилась заново, правда?..
Алиен наконец сфокусировала взгляд на бете и связные мысли начали выстраиваться в цепочку. Похитители не стали бы готовить ее для Дорла, от которого они бежали столько дней!
— Ну вот, ты уже порозовела, — почти ласково произнесла женщина.
Ее сильные руки скользили по коже Алиен, задерживаясь на ней несколько дольше, чем нужно было.
— Где я?
— Мы уже на месте. Больше никуда ехать не придется.
— Где я? — повторила Алиен, постаравшись отстраниться от беты, чьи прикосновения казались слишком интимными, и оттого были неприятны. — Куда вы меня привезли?
Похитительница ничего не ответила. Она немного томно улыбалась, разглядывая маленькое тело омеги сквозь маслянистую воду, и Али, никогда не стеснявшаяся женщин, вдруг остро почувствовала желание прикрыться.
— Отпустите меня, пожалуйста. Я же ничего вам не сделала…
— Ты родилась, — бета так сильно наклонилась к ее лицу, что Али едва не нырнула под воду, чтобы та не коснулась ее губами. — Родилась парой очень сильного человека. Мне тебя жаль.
Больше женщина не сказала ни слова, оставаясь глухой к мольбам своей пленницы. После купания на Алиен надели самое отвратительное платье из всех, что она когда-либо видела: белый шелк был красивым и приятным на ощупь, но в то же время он оказался слишком тонок и прикрывал так мало тела! Живот и вовсе остался почти голым, если бы не прозрачная, едва ли плотнее воздуха, ткань сверху.
Именно в таком ужасном одеянии Алиен теперь лежала на подушках со связанными руками и ногами, и ждала своей участи. Она уже успела осмотреть шатер, в котором находилась, и окончательно убедиться, что к Дорлу он не имеет никакого отношения. Все вокруг было очень ярким и пестрым, что даже рябило в глазах — наверное жители скучной, безжизненной пустыни пытались таким образом раскрасить свою жизнь. Единственным белым пятном в этой обстановке была она сама. Али старалась сосредоточиться на затейливых узорах, заставляла себя думать о них, и даже сочинять новые, только чтобы заглушить липкий ужас, навязчиво закрадывающийся в голову. Но когда у входа послышался шум, нить мыслей оборвалась, словно ее отрезали ножом. По спине Алиен прошел холодок и тонкие, бесцветные волоски на ее теле вздыбились, как шерсть у ощетинившейся кошки.
Даже менее чувствительные беты остро чувствуют этот особый ореол вокруг любого альфы, заставляющий в смятении отступать перед ним назад и опускать глаза. Что уж говорить об омегах. Алиен всей кожей ощутила его приближение! Но это был не Дорл. Она, лишь мельком увидев внушительный силуэт, сразу зажмурилась. Пусть ее руки и ноги связаны и она не может двигаться, но у нее все еще остается хотя бы капля собственной воли, однако стоит их глазам встретиться, Али лишится даже этого.
— Наконец-то ты здесь, Алиен, — мягко произнес он. И от этой мягкости у нее все внутри сжалось от кошмарного предчувствия. — Ты даже не представляешь, как я тебе рад.
Альфа подошел к ней и присел рядом. Даже с закрытыми веками она чувствовала, что он смотрит на нее. Щеки горели. Из-за участившегося дыхания ее грудь — едва-едва прикрытая платьем грудь! — высоко и быстро вздымалась, и Али слишком очевидно осознавала для себя этот факт, но успокоиться никак не могла.
Неожиданно он поднялся и отошел от нее, и только тогда она решилась чуть приоткрыть глаза и посмотреть на альфу, стараясь, впрочем, не зацепить взглядом его лицо.
— Выпьешь со мной вина? — спросил он наливая полный бокал и, не дождавшись ответа, добавил: — Лучше тебе выпить, Алиен, и как можно больше.
Говорил он мягко, даже ласково, но Али очень четко слышала в его голосе угрозу. Альфа снова вернулся к ней и, когда он опустился рядом, она все же совершила ошибку — посмотрела ему в глаза. А дальше, как того и следовало ожидать, отвести их у нее уже не получилось. Его черные зрачки расширялись, захватывали все пространство вокруг, обволакивали и парализовывали.