— Один день Али переживет без твоей опеки, — заявила Найя и захлопнула дверь перед ее носом.
— Подожди, я с тобой еще разберусь! — пригрозила Тала закрытой двери, прекрасно осознавая, что ничего не сделает.
Маяться от безделья, когда чего-то ждешь, было ужасно. Тала попробовала чем-то себя занять, но все время отвлекалась, вскакивала с места, и никак не могла сосредоточиться. Ее сын, Гор, всюду ходил за отцом, как привязанный, и проводить время с матерью ему было неинтересно. Жаль, что другие омеги — жены альф — не поехали в этот раз сопровождать своих мужей в столь длительном походе, и она была единственной, кто решился забраться так далеко на север. Конечно там, за рекой, она не была, Тарияну пересекала только основная армия, остальные оставались ждать позади, в безопасности.
Тала сходила на площадь, где толпилось много людей, но там ей быстро стало скучно: пялиться на пленных — сомнительное удовольствие, она не понимала, что интересного в этом находят остальные. Несколько раз она заходила в дом к Верховному, но каждый раз Найя, словно чуявшая ее приближение, вырастала на пороге комнаты Али и не пускала внутрь.
К вечеру, когда Тала совсем отчаялась и уже решила прорываться к Али чуть ли не с боем, целительница наконец-то сжалилась.
— Ладно уж, заходи, не отстанешь ведь, — устало сказала она и вышла из комнаты, оставив их вдвоем.
Тале сразу бросилось в глаза, что выглядит Али уже лучше. Она полулежала на подушках и чистой простыне, прикрытая одеялом из рыжего меха, лицо было бледным и испуганным, но щеки тронул легкий румянец. Перед ней стоял поднос с едой, к которой она не притронулась.
— Почему ты ничего не ешь, тебе не нравится? Может, что-нибудь еще принести? — забеспокоилась Тала, мало ли чем питаются северяне.
Али молча помотала головой, затем отломила кусочек хлеба и засунула в рот, проглотив с видимым усилием. Тала села с ней рядом, на краешек кровати, пытаясь придумать, что бы такого ободряющего сказать.
— Завтра мы отправляемся домой, здорово, да? — произнесла она и тут же прикусила язык, осознав, что ляпнула. Это она возвращается домой, а Али наоборот забирают из дома и везут в неизвестность.
Смутившись и опустив глаза, Тала принялась разглаживать рыжий мех одеяла.
— Тебе там понравится, там тепло и… фрукты растут, — сказала она сконфуженно.
— Я бруснику люблю, — произнесла вдруг Али.
— Бруснику? — оживилась Тала, обрадованная, что начало разговора положено. — Это такая красная ягода, которой полно в лесу?
Али кивнула.
— Я прикажу и для тебя насобирают сколько хочешь! У нас она, правда, не растет, но теперь, когда северные леса принадлежат Дорлу…
При упоминании Верховного альфы, Али помрачнела и отвела взгляд. Повисло неловкое молчание.
Солнце уже садилось и в комнате сгущались сумерки. Тала поднялась, чтобы зажечь свечи и подкинуть дрова в камин, ночью будет холодно.
— Нам, знаешь, даже орехи привозят с юга, хотя это чужая территория, — снова попыталась завязать разговор она, сидя у камина спиной к Али. — Но мне они очень нравятся и Ваар разрешает южным торговцам вести у нас дела.
— Ваар?
— Мой муж. Он лидер одного из шести кланов, которыми командует… э-э-э… Верховный.
— Ты жена брата Дорла?
Тала помолчала, прежде чем ответить, заволновавшись, что Али не захочет дальше разговаривать с ней.
— Да… Мы живем в Деносе, в столице, и поэтому я всегда буду… если тебе вдруг понадобится… м-м-м…
— Что означает эта метка?
Али задрала рукав и показала знак, который вырезал на ее руке Дорл.
— То, что ты являешься женой альфы. У меня тоже есть такая, вот смотри, — Тала снова села на край кровати, задрав свой рукав. — Ваар поставил мне ее сразу после свадьбы! Там было столько гостей…
— У вас была свадьба? — тихо спросила Али.
«Боги, да что же я несу», — мысленно одернула себя Тала.
— Когда приедем домой, Дорл, наверное, тоже устроит какой-нибудь праздник в честь тебя, — неуверенно произнесла она.
Они снова замолчали. Тала лихорадочно придумывала, на какую безопасную тему перевести разговор, но Али заговорила первая.
— Когда ты вышла замуж, тебя тоже увезли из дома? — спросила она.
— Не совсем… Мы с Вааром из разных кланов, но наши земли уже принадлежали Дорлу. Меня часто возили в Денос. Я была еще слишком маленькой и Ваар ждал, когда я подрасту, так что я заранее знала, чьей женой буду. Альфа нашего клана — Улан — очень оберегал меня и сам привез в столицу, когда пришло время.
Ей очень хотелось рассказать про Денос, про фруктовые сады и море, про то, как она там счастлива со своим мужем и сыном. Хотелось утешить Али, убедив, что все не так уж плохо… Но у той было такое лицо, как будто она сейчас расплачется, и Тала боялась продолжать. Она понимала, что их истории замужества принципиально отличаются друг от друга, и не факт, что Али когда-нибудь сможет найти общий язык с Дорлом. Для ее народа он — завоеватель, напавший на их земли и, наверное, убивший ее родных. Тала даже вздрогнула от этой мысли, но спросить об этом Али не рискнула. Трудно было сказать, что творится в голове самого Дорла и насколько он расположен к своей омеге. Альфы не бывают сентиментальными, но Дорл даже среди них выделялся крутым нравом. Тала, став женой его брата, все равно побаивалась Верховного и не решалась лишний раз заговаривать с ним.
«Хоть бы Ваару удалось его убедить», — подумала она и в эту же секунду услышала шаги.
Краска отлила от лица Али и она судорожно схватила Талу за руку, будто пытаясь не дать той уйти.
Когда вошел Дорл, показалось, что он заполнил собой всю комнату целиком, и даже стало тяжело дышать. Сердце Талы учащенно забилось, и она, осторожно высвободив свою руку, сама чуть не разревелась от жалости к Али. Направившись к выходу, она спиной чувствовала ее умоляющий взгляд, но помочь ничем не могла.
Тала учтиво кивнула Верховному и молча закрыла за собой дверь.
====== Часть 4 ======
Комментарий к Часть 4 Зарисовка к ч.4
https://fanart.info/art/art-view/49545
Алиен в экипаже Талы.
Алиен
Как и все девушки, она тоже когда-то мечтала о свадьбе — о пышном торжестве под открытым небом, потому что ни одно помещение не сможет вместить в себя столько гостей. О том, что обычно случается после свадьбы, Алиен не слишком размышляла, полностью сосредоточившись на самом празднике, в центре которого — она в белоснежном платье и цветами в волосах говорит «Да!». Муж, правда, казался каким-то смазанным пятном, и детали ее собственного наряда рисовались в голове гораздо четче, чем черты его лица. Но это не важно! Он будет любить ее и нежно целовать ей руки…
Мечты оказались далеки от реальности. Согласия Алиен никто не спрашивал, ее просто увезли на чужую землю и изнасиловали. А человек, теперь называющий себя ее мужем, просто безжалостный садист, уничтоживший ее дом и убивший многих знакомых ей с детства людей. В глазах снова защипало.
Сидевшая рядом молодая женщина, назвавшаяся Талой, смотрела на нее с сочувствием. Алиен была благодарна ей за то, что та принесла платье. Оно было слегка великовато, но в одежде она все равно чувствовала себя чуть менее униженно. Аппетита не было, тугая, от груди до пояса, перевязка с жесткими спицами, не дававшими согнуть спину, мешала улечься поудобней, кожа зудела и правое предплечье ныло тупой болью. Так плохо, и морально, и физически, ей еще никогда не было.
Когда на лестнице раздались шаги, Алиен инстинктивно схватила Талу за руку, то ли в поисках поддержки, то ли в немой просьбе не уходить. Но остаться та не могла, и едва Дорл вошел в комнату, сразу же покинула ее. С ее уходом как будто угас последний луч света, а закрывшаяся дверь была похожа на крышку гроба, в котором Али собираются хоронить живьем. Стены и правда начали как-то сужаться, давить, в спальне стало тесно и душно. Если бы она чувствовала себя хоть чуточку лучше, то попыталась бы сбежать. Скорее всего ее бы догнали, альфы очень остро чувствуют запахи и далеко уйти ей бы не удалось… Но она бы попыталась!