По прошествии многих лет Кассиус и Руди рассказывали журналистам, что провели счастливое детство в счастливом доме, не избалованные деньгами, но и не голодные. Они знали о неконтролируемых вспышках гнева своего отца, но не боялись его. Они упоминали, что иногда отец устраивал драки и отводил их в ванную, где «порол» их за разные проступки, но братья не считали такое наказание чем-то из ряда вон выходящим. Руди вспомнил, что у отца было по крайней мере двое детей, зачатых вне брака, и что Одесса знала об их существовании. По воспоминаниям Руди, самый громкий скандал разразился, когда Одесса всыпала Кэшу, узнав об одной из его интрижек. Но чтобы отец бил мать – такого он не припомнил.
«Каждый день был как в раю, – сказал Руди Клей спустя многие годы. – Небесная благодать!»
Кассиус, который всегда охотно беседовал с журналистами, никогда не вдавался в подробности своих отношений с отцом. Был ли отец причиной, почему он воздерживался от употребления алкоголя? Увлекся ли он боксом, потому что чувствовал себя дома в опасности? Он никогда не затрагивал подобных тем.
Клей лишь ограничивался фразой: «Все, что могу сказать, – у меня было хорошее детство».
В 1959 году Кассиус Клей не попал в номинацию «Лучший спортсмен школы» в альбоме выпускного класса Центральной средней школы, которую он посещал. Эта честь досталась звезде баскетбольной команды Вику Бендеру, другу Кассиуса. Несмотря на то, что он был выше и намного быстрее большинства своих одноклассников, Клей мало интересовался командными видами спорта и не присоединился ни к одной популярной команде своей школы. Как он объяснил много лет спустя: «Пожалуй, единственным спортом, который я рассматривал, был американский футбол, но мне он не нравился, потому что в нем невозможно выделиться: приходится с ног до головы обвешиваться экипировкой, из-за которой зрители не могут тебя толком разглядеть». Бокс стал его жизнью, его религией, главной причиной, по которой он просыпался по утрам. Он выполнял упражнение «бой с тенью» прямо на переменах, нанося удары, которые останавливались в дюйме от шкафчиков, расставленных вдоль стен школьных коридоров. На уроках он рисовал картинки боксерских рингов, боксерских перчаток и курток, наподобие тех, что носили игроки футбольной команды его школы, но украшенные словами «Золотые перчатки»[7] или «Чемпион мира в тяжелом весе». Он раздавал одноклассникам автографы: «Кассиус Клей, чемпион мира в тяжелом весе».
Однажды, когда Кассиус витал в облаках, его окликнула учительница и велела ответить на вопрос, который мальчик прослушал.
– Кассиус, – сказала она, – ты вообще слушаешь?
– Да, – соврал он.
– Тогда ответь на вопрос, – сказала учительница.
Тишина.
– Кассиус, что ты собираешься делать со своей жизнью? – спросила учительница.
Кассиус продолжал молчать, но трое мальчишек из класса подняли руки, и один из них выпалил:
– Кассиус умеет драться!
После решения Верховного суда по делу «Браун против Совета по образованию» губернаторы некоторых южных штатов объявили, что будут игнорировать или даже препятствовать появлению смешанных классов из темнокожих и белых детей в общеобразовательных школах. Протест набирал обороты с молчаливого согласия президента Дуайта Эйзенхауэра. В ситуации, когда ключевые посты в обществе занимали белые лидеры, интеграция чернокожих тормозилась, напряжение росло, вспыхивали протесты, и многочисленные афроамериканские сообщества захлестнула волна насилия.
Но Луисвилл избежал этой участи.
Осенью 1956 года, за год до того, как Кассиус Клей поступил в Центральную старшую школу, смешанные классы были введены в школы Луисвилла без явного ожесточенного сопротивления. Школьный инспектор постановил, что 46 000 учеников общеобразовательных школ (27 % из которых были черными) должны посещать образовательные учреждения, которые расположены ближе всего к месту проживания, независимо от того, была ли эта школа для черных или для белых. Это значило, что большинство школ оставалось сегрегированными, поскольку львиная доля районов была заселена либо черными, либо белыми. Это правило также содержало лазейку: если родители не хотели, чтобы их ребенок посещал школу, где он будет составлять расовое меньшинство, они могли запросить перевод в другое образовательное учреждение. Другими словами, детей не принуждали посещать школу, в которой преобладали ученики отличного цвета кожи. Лидеры афроамериканских общин выступили против этой лазейки, но школьный инспектор был непреклонен, и черное сообщество смирилось с таким положением дел. Нехотя и со скрипом, но процесс интеграции смешанных школ продвигался.
7
«