А все же ей было больно. Ярость разгорелась так, что обжигала глаза. В этой гостинице бабушка Мари была ей единственным другом. И никто, кроме Алианы, не заботился о старой женщине. Мачеха в глаза засыпала ее кучей приторных слов, а за спиной тотчас принималась брюзжать: от бабушки ей нужно было только ее хрустальное ожерелье.
Рейцо наклонился к Алиане, вздернул густые брови:
– Так ты говоришь, что-то потеряла?
Алиана медленно подняла голову – как королева Нацуми в книжке у бабушки Мари – и сделала ледяное лицо.
– Нет, я ничего не теряла. Спасибо за заботу, Рейцо.
– Совсем ничего? – Он поддел кулек ногой.
Как ей хотелось рвануться вперед и выхватить последнее печенье!
До боли в сердце.
– Ничего.
Рейцо опустил пятку и раздавил печенье в крошку.
Алиана смотрела на него самым твердым взглядом. Как смотрела бы королева – хотя смешно даже сравнивать ее с королевой. Но ее слез Рейцо не увидит.
Рейцо заворчал, досадуя, что не сумел пронять сестру, и, развернувшись, затопал наверх.
Алиана дождалась, пока затихнут его шаги и захлопнется дверь.
Только уверившись, что брат ушел, она упала на колени и стала собирать в ладони крошки печенья. Они, как песок, просыпались сквозь пальцы.
Глава 3
Чердак с мечтами
Взобравшись по лестнице, Алиана тихонько постучалась в дверь, сжимая в другой руке кувшин с чаем. Наверное, бабушка Мари спит, но…
– Алиана? – проник в дверную щель ласковый голос. – Это ты? Заходи, дорогая.
Она толкнула дверь. Бабушка, несмотря на свои годы, не горбилась над столиком для шитья. Вьющиеся волосы – черные как ночь, с белыми, как утренний туман, прядями – она стягивала в узелок на затылке. В мягком свете свечи ее любимое хрустальное ожерелье с прозрачной капелькой подвески сверкало, будто манило Алиану к себе.
– Я тебя сегодня не ждала.
У Алианы сжалось сердце – как же ей было не навестить бабушку в ее день рождения? Старушка махнула ей, приглашая войти. Комнатка была крошечной, не больше кухонного чулана. Зато здесь было по-домашнему уютно: чистая солома на полу, множество самодельных подушечек, привычные стопки рубашек на штопку и штанов, у которых надо было подрубить края. Шарики мятой бумаги сыпались из корзины для мусора – к ней бабушка Алиану не подпускала, говорила, что сочиняет кое-что для нее. Алиане даже нравился этот беспорядок, ведь бабушка ради нее его устроила. А больше всего Алиана любила дюжину вышитых ковриков на стенах – иллюстрации к любимым историям. Разлученные звездные влюбленные, Ориим и Хикоброши, тянутся друг к другу через черное, как чернила, небо. На другой стене отважный мальчик Кинтаро, воспитанник горной ведьмы, вставал против злобного ночного дракона, грозившего спалить городок у подножия гор Сакуя. Бабушка с Алианой вместе трудились над вышивкой под бабушкины рассказы – каждый стежок и каждую строчку Алиана помнила наизусть.
Девочка присела на тугой валик у столика посреди комнаты, напротив старушки. Бабушка сама смастерила этот валик – белоснежную пышную подушечку, расшитую золотой нитью. На нее пошли обрезки других работ, но изделие, как и бабушкины ковры, вышло достойным королевы.
– Я все время хотела зайти, только задержалась. – Алиана налила ей чашку чая. – С днем рождения, бабушка Мари!
– Спасибо, дорогая моя. – Старушка отложила рубашку кого-то из гостей и иглу и узловатыми пальцами обхватила горячую глиняную чашку. – Вот и еще год миновал. Странно, как сливаются годы, когда стареешь. Каждый новый год ничем не отличается от прошлого.
Алиана понурилась. В прошлом году она провела вечер с бабушкой, помогала чинить одежду и трудилась над вышивкой. Но тогда у нее не нашлось монетки на настоящий подарок. Сначала пропала ее вышивальная шкатулка – красивый ящичек из толстой, крепкой бумаги васи́, одна из ее драгоценностей, маленькая копия бабушкиной красно-золотой шкатулки. Алиана подозревала Рейцо, потому что тот перед пропажей шкатулки из ее комнатки за кухней выгнал Алиану подметать двор, но доказать ничего не могла.
Тогда Алиана потратила сбереженные три медяка на новые иглы и наперсток, чтобы можно было и дальше помогать бабушке Мари. А потом на бабушку снова напало головокружение и головная боль, и единственную серебряную монетку Алиана отдала лавочнику за очки, чтобы бабушка могла видеть нить, хотя новый хозяин лавки вдвое задрал цену. Бабушка не хотела брать очки, говорила, что Алиана слишком на нее потратилась, и тогда девочка соврала, что это подарок от них всех – от мачехи, Рейцо и Рейны тоже. А если бы она принесла бабушке особый подарок, печенье, уж наверное, этот год ей запомнился бы? И она выпалила: