Малыш Терс открыл рот от изумления.
— Слышь, Элтири… а твои-то не против будут? — пробасил он.
Старушка лихо махнула рукой.
— Ха! Кто будет против — тому ка-ак дам ложкой по лбу. Сразу передумает!
И стало очевидно, что всё так и будет.
— Что, согласна ты, девонька? Только у нас работать надо, не дурака валять. Ну да ты девка правильная, по глазам вижу. Как зовут-то тебя?
Кина уже открыла рот, но осеклась. Если брат Елло когда-нибудь наберёт власть и станет искать её…
— Алисия меня зовут. Спасибо, спасибо вам за доброту…
Она расплакалась. Малыш Терс растерянно глядел на неё и молча сочувствовал беде. Элтири гиканьем подгоняла коня. Откуда, откуда в мире столько добрых людей?..
Вёрсты оставались за спиной — а с ними злые враги, рухнувшие надежды и одинокая жизнь в лесу. Кина думала, как теперь она начнёт новую жизнь. Родит ребёнка. Разыщет Джона. А может быть — проживёт одна со своим сыном или дочерью, счастливо и спокойно, и никакой подлый монах никогда до неё не доберётся…
О чём она точно не думала — так это о том, что через несколько лет Ульа станет святым дедом и, объезжая свою паству, случайно наткнётся на неё… и сопоставит время, и так испугается, что вырастет помощник Повелителя Мечей, что ей вновь придётся кружить по всему Алиару — на этот раз уже с ребёнком. Кина не могла думать, что когда-нибудь ей придётся оставить сына чужим людям. Что она будет убита на следующий день. И что даже после своей смерти она не сможет открыть сыну, кто его отец, потому что поймёт, что иначе Джон так и не получит свою долгожданную свободу.
Эпилог
В ордене его встретили ледяным молчанием. Ему открыли ворота, его впустили внутрь. Но не сказали ни слова, никто не улыбнулся, не помахал рукой. В их глазах он по-прежнему был подлецом, который хотел обречь на страдание тысячи людей.
Тэрну было всё равно. Он пошёл вглубь ордена, зашёл в спальни; оглядел учеников, наткнулся на то же молчание, вышел, заглянул в библиотеку. Вышел и оттуда. Миновал арены для тренировки. И уже на самой дальней услышал:
— Собер-рись! Что ты, как муха недобитая?! А ты куда целишься?..
Райк увидел ошарашенные лица своих учеников и обернулся посмотреть, на что они так уставились. Глаза его изумлённо расширились. Сердце Тэрна пропустило удар. Но через секунду Райк опомнился, и на лице его появилась радостная улыбка.
Не презрение.
Не враждебность.
Не равнодушие.
— Тэрн! Ты живой!
Райк подошёл своим обычным чеканным шагом и стремительно обнял его. Молчание учеников стало изумлённым.
— Наконец-то! Я верил, что ты вернёшься!
— Ну, я соскучился.
Они помолчали. Райк выжидающе смотрел на него. Тэрн на секунду отвёл глаза, потёр переносицу. Всё-таки слишком странно это было.
— Знаешь, я тот самый герой из Пророчества.
Райк ухмыльнулся.
— Я тебе всегда это говорил!
— Да… Но ты не понял: не тот герой, который остановит Виток — а тот, который прекратит Извечную войну.
Райк ошарашено моргнул. Повисло молчание. Ученики вдалеке сбились в испуганную кучку и тихо перешёптывались. Наконец, Райк почесал в затылке и неуверенно пробормотал:
— И что теперь? Тебе нужно убить Повелителя Мечей?.. Ты вернулся за армией? Мы готовы! Мы сможем набрать около…
— Я уже его убил.
Райк растерянно поглядел на него.
— Ты… ты уверен?.. Не думай, что я тебе не верю, просто… сложно поверить, что ты вот так, в одиночку, победил самого сильного мечника и самого жестокого ублюдка Алиара! Тэрн? Тэрн!.. Ты чего?
Тэрн убрал руки от лица и тихо пробормотал:
— Мне столько надо тебе рассказать.
Он оглядел военную выправку Райка, его сияющие праведностью глаза — и сбился.
— …Это всё совсем не то, чему нас учили. Я не думаю, что ты мне поверишь, да я и не прошу верить на слово… хотя бы выслушай!
Райк сделал шаг назад и вдруг улыбнулся совсем по-детски.
— Я верю тебе, брат. Что бы ты ни сказал.