К Новому году его финансовые трудности достигли критической точки. В первую неделю января почта принесла кучу неоплаченных счетов, в том числе несколько таких, по которым надо было уплатить немедленно. Видимо, ничего не оставалось, как попросить денег у дяди. Конечно, можно было бы подделать чек, но этот путь был чреват осложнениями. Иное дело, если бы у него была уверенность, что он вскоре покинет страну — но такой уверенности не было. Какая нелепость — человек, которого ожидает большое наследство, не может найти несколько сот фунтов! Может быть, обратиться к ростовщику?
И тут изменилась погода. В середине февраля мороз сковал южную Англию, а когда он стал ослабевать, лег туман. Кросс снова загорелся своим планом. Он достал чехол с названием улицы из письменного стола, где тот пролежал три месяца, проехал по маршруту, чтобы освежить его в своей памяти, и съездил на Хемли авеню, чтобы убедиться, что разрушенный дом по-прежнему на месте.
День шел за днем, а туман все держался, немного редея днем и опять сгущаясь к вечеру. Пришел четверг. Кросс выглянул утром в окно и остался доволен. Он едва различал внизу тротуар.
Никаких накладок не предвиделось. Миссис Армстронг была здорова и вряд ли собиралась отступить от заведенного обычая. Дядя Чарльз ожидал племянника вечером. Джеффри опять должен был задержаться — он как раз готовился к первой лекции нового цикла.
Опять Кросс залил в бак бензин, проверил масло и воду. Опять оделся и переложил гаечный ключ из ящика для инструментов в карман. В другом кармане уютно устроился чехол для уличной таблички. Перчатки, карманный фонарик — все на месте.
Туман был почти такой же, как в тот памятный неудачный вечер. Первая поездка — на Уелфорд авеню — прошла без сучка и задоринки. Белая краска на кромке тротуара немного стерлась, но знаки все еще были хорошо видны. Уелфорд авеню оказалась пустой, если не считать одного прохожего, который быстро исчез в тумане. Спрятать гаечный ключ за калиткой и натянуть чехол на уличную табличку — на это ушло не больше двух минут. Кросс чувствовал уверенность, что на этот раз все пойдет как по маслу. В полвосьмого он вернулся на круг и поставил машину в том же месте.
Впереди было главное испытание. У Кросса бешено колотилось сердце, хотя он всячески старался успокоиться. Отвык от серьезной работы, сказал он себе. Спокойная жизнь расслабляет. Он зажег от окурка новую сигарету и глубоко затянулся. Хорошо бы выпить — но с этим придется обождать.
Крое прождал несколько минут, внимательно оглядывая прохожих и не видя ни одной подходящей кандидатуры. И тут он заметил, что неподалеку от него остановилась пара. Они явно не могли решить, что делать. Мужчина что-то говорил, показывая рукой на противоположную сторону круга, где серой стеной висел туман. Кросс услышал, как девушка рассмеялась — приятным смехом, в котором звучала добродушная ирония, но не было, несмотря на отвратительную погоду, никакого раздражения. Потом мужчина сказал еще что-то, и они направились к машине Кросса. Тот потянулся и открыл дверцу с их стороны.
— Вы случайно не знаете, где здесь Хейли Крезент?— спросил мужчина. У него был выговор образованного человека, он был вежлив и дружелюбен.
— Хейли Крезент?— переспросил Кросс. Он вспомнил, что встречал это название, когда обследовал район Уелфорд авеню.— Это, кажется, где-то возле парка.
— Правильно!— воскликнула девушка и обратилась к своему спутнику.—Джон вечно хвастается, как он гуляет по утрам в парке!
— Верно, верно,— ответил мужчина.— А как туда добраться, не сказал?
— Если не боитесь заблудиться,— добродушно сказал Кросс,— садитесь в машину. Я сам еду примерно в том же направлении — на Уелфорд авеню. Мне казалось, что я знаю здесь каждый переулок, а сейчас я что-то не могу сориентироваться. Главное — где свернуть с круга. Сижу вот и пытаюсь сообразить.
— Большое спасибо,— благодарно сказала девушка, забираясь в машину.— Мы приглашены к восьми часам на обед, и нам очень важно там быть. А кругом не видно ни одного такси. Надеюсь, вам не придется делать слишком большой крюк?
— Кто его знает,— весело отозвался Кросс,— но такси вы все равно не найдете. Там у меня есть плед, устраивайтесь поудобнее.
— Замечательно,— воскликнула девушка.— Это очень любезно с вашей стороны.
Мужчина нагнулся к нему сзади.
— Курите?
— Спасибо, не сейчас,— ответил Кросс.— Я только что докурил сигарету. Если я хоть на минуту выпущу из вида кромку тротуара, я пропал. Где-то тут должен быть поворот.
— Пока все идет хорошо,— сказала девушка, с некоторым беспокойством поглядывая в окошко. Кросс видел ее в зеркале заднего обзора. Она была привлекательна, хорошо одета. Приличные люди! На этот раз ему повезло! Никто не приставит к затылку пистолет и не уколет ножом в спину. Он мурлыкал песенку, внимательно вглядываясь в обочину.
— Вы живете в этих местах?— спросил мужчина.
— Недалеко отсюда,— ответил Кросс.— Собственно говоря, я еду к дяде Чарльзу Холлисону. Он владелец фабрики масляных красок. Не слышали про «краски Холлисона»?
— Конечно слышали,— отозвался мужчина.— Недавно красили ими кухню, правда, дорогая? Ну и туман ничего не видно! Вы узнаете места?
— Узнаю — это слишком сильно сказано. Иногда мне кажется, что я проезжаю знакомое место, но я в этом совсем не уверен. Если мы правильно свернули на кругу — это, где я вас подобрал — то скоро должны увидеть хорошо освещенную пивную. Ее-то я узнаю.
Девушка тихонько рассмеялась.
— Как хочется чего-нибудь выпить. Надеюсь, Джон приготовил крепкий коктейль.
— А какой номер дома на Хейли Крезент?— спросил Кросс, поворачивая возле помеченного краской угла.
— По-моему, у дома нет номера,— сказал мужчина. — Такой большой белый особняк, стоит в глубине, белые ворота. Не беспокойтесь, мы его узнаем. Стоит только оказаться на нужной улице. Это дом сэра Джона Лутимера — нам его любой покажет, когда будем поближе.
— Это не сэр Джон Лутимер из министерства иностранных дел?— спросил Кросс, припоминая газетные заголовки.
— Он самый — один из заместителей министра. Мужчина опустил со своей стороны стекло и всмотрелся в темноту.
— Никаких признаков пивной,— заметил он.— Мне кажется, мы злоупотребляем вашей любезностью.
— Чепуха,— отозвался Кросс.— В такую ночь не хочется быть одному.
Он повернул на Уелфорд авеню и остановился около уличной таблички.