— Ну вот все и закончилось,— сказал он. — Ощущение премерзкое, правда?
Памела кивнула.
Он навалился грудью на рулевое колесо.
— Хоть бы они нашли убийцу! Я просто не представляю, как это можно сделать. Мы уже сто раз перебрали каждый шаг. Откуда теперь взяться новым уликам? Эта неопределенность гложет мне душу.
— Не надо об этом все время думать, Джеффри. Старайтесь отвлечься.
— Легко сказать! Я так на всю жизнь и останусь под подозрением. Может, я стал мнительным, но когда судья выражал нам соболезнование, мне показалось, что один из присяжных как-то странно на меня посмотрел; дескать, как бы там ни было, мистер, но вы свободно могли это сделать. Наверняка половина людей в зале сейчас решают ту же простую задачу: если отбросить невозможное, то кто остается?
— Что вы хотите сказать?
— Четверо подозреваемых. По тем или иным причинам трое отпадают. Остается один — значит, он и есть убийца. Ничего другого не придумаешь.
— Господи, Джеффри...— несчастным голосом воскликнула Памела.— Никто ничего подобного не думает. Если бы я сидела в зале, я бы уж скорей заподозрила Кросса.
— Наперекор фактам? Не выйдет.
— Он мне не понравился. Не понравился, и все. У него такой жесткий взгляд. И он смотрел на меня, словно прикидывая, легкая ли я пожива.
— Жесткий? А я и не замечал.
— Где уж вам заметить. Вы только в кораблях и разбираетесь... Так или иначе, он мне не понравился. Мне показалось, что он весь напряжен изнутри, а снаружи, наоборот, какой-то дряблый.
— Женское предубеждение, вот и все. Ну что ж, завтра похороны, а потом надо будет постараться как-то все это забыть.
— Пойдемте куда-нибудь в четверг вечером,— предложила Памела.— В театр, например. Вас надо поменьше оставлять одного.
— Пойдемте,— сказал Джеффри.— Вы — ангел. Он пожал ей пальцы и она вышла из машины.
Инспектор сидел с Джексоном у него в кабинете, и настроение у них обоих было ничуть не лучше, чем у Джеффри. Положив на стол ноги, и надев очки, Джемс курил трубку и перечитывал свои записи. Джексон сидел за столом в напряженной позе, опершись локтями на стол и подавшись вперед, дожидаясь, когда инспектора осенит какая-нибудь идея. Его вера в Джемса несколько пошатнулась.
Наконец, инспектор швырнул записную книжку на стол и выругался.
— Ничего не получается. Зря я перед ним петушился. Кросс был прав. Дело останется нераскрытым. У нас была одна надежда, что объявится новый свидетель, который что-то видел, но никто не объявился. У нас в стране люди слишком мало обращают внимание на других. Увидят на улице, как человек душит собственную жену, и скажут: чудак какой-то... Я просмотрел все бумаги покойного — дела в полном порядке, ухватиться не за что. Я говорил с его адвокатом и управляющим банка. Ничего. Черт знает что такое. У меня как заноза сидит в душе. Все косвенные улики показывают на Кросса, но...
— Дыма без огня не бывает,—произнес Джексон, пытаясь придумать что-нибудь утешительное.
— Думаете? Я вчера перечитывал показания его пассажиров. Они настолько убедительны, что если бы даже Кросс объявил в тот день, что собирается убить дядю, даже если бы кто-то слышал, как он с ним ссорился, даже если бы он был в крови с головы до ног, суд не признал бы его виновным!
— В бессильном гневе Джемс стукнул кулаком по столу.
— Его там не было, черт бы его побрал. Что толку бесноваться? В такую калошу я еще никогда не садился. Придется доложить, что расследование зашло в тупик. Нас только одно может спасти — если нам вдруг улыбнется удача. Неужели мы не заслужили, чтобы нам хоть раз повезло? Ведь каждый убийца делает по крайней мере одну ошибку. Не надо, не говорите — я сам знаю ответ. Не каждый. Некоторые убийцы выходят сухими из воды. У Кросса на все есть объяснение. Может быть, не все его объяснения одинаково хороши, но опровергнуть их я не могу.
— Инспектор вздохнул и встал.
— Ну, я пошел в Скотланд Ярд получать нагоняй. Может быть, комиссара что-нибудь осенит. Хотя вряд ли.
Что касается Кросса, то он был в отличном настроении. Во время дознания у него ни разу не екнуло сердце. Никаких сюрпризов не произошло. Если инспектор и подозревал его, внешне он этого никак не проявил. Кросс оказался ему не по зубам.
Теперь можно начинать строить планы. Рано или поздно нужно будет продать долю в деле: нужны наличные, и побольше. Но спешить с этим он не будет — пока не отменили ограничений на вывоз валюты за границу, фабрика даже может ему помочь. Можно будет сказать, что он едет в Южную Америку в поисках экспортных заказов, или чтобы открыть филиал, или еще что-нибудь в этом роде. А когда он будет там, он сумеет обойти запрет на вывоз валюты. Многие его обходят.
Кросс дал простор своему воображению. Рио — прекрасный цивилизованный город. По всем сведениям, для человека с деньгами лучше места на земле нет. Никаких затруднений с продовольствием, никаких проблем с жильем, сколько хочешь первоклассных бифштексов. Он себе заведет черноглазую испанку-любовницу — не хуже девчонки Джеффри, но не такую недотрогу. Женщину, которая знает жизнь, с которой можно отлично провести время. Наймет себе роскошную квартиру с видом на гавань. Купит огромный лимузин и вдобавок спортивную машину, чтобы ездить по стране. Приобретет ранчо, или виллу, или — как они их там называют — гасиенду — ярко-белый домик, увитый цветущими растениями, с залитой солнцем верандой. И чтобы была куча слуг. Будет приглашать гостей, может быть, станет заметной фигурой в городе. Наверняка там есть большая колония иностранцев, а он отлично умеет поставить себя в обществе. Если станет скучно, можно соблазнить жену какого-нибудь дипломата. Захочется — можно поехать, скажем, на Гавайи или в Вест-Индию. Теплый климат, золотые пляжи, яркие одежды, красивые женщины — и досуг, чтобы этим всем насладиться. Плавать в море, заниматься серфингом, завести акваплан, быстроходный катер. Воображение Кросса не знало удержу. И свобода от страха — леденящего страха, что раздастся стук в дверь и его снова придут расспрашивать о жизни в лагере. Как правильно он поступил, что пошел на риск! Он поставил на карту, которая имела все шансы выиграть, и он выиграл!
На следующий день настроение Кросса еще больше улучшилось. Дядю Чарльза похоронили. Кросс немного устал носить на лице маску уныния, но теперь, наконец, можно будет расслабиться. Адвокат Холлисона нанес визит наследникам и держался с образцовой учтивостью. Дядя Чарльз их не обманул — Кросс всегда знал, что на слово дяди Чарльза можно положиться. Старикан никогда не врал. Оказалось, что его состояние даже больше, чем Кросс предполагал — акции в солидных предприятиях и сама фабрика. Треть всего была завещана «моему дорогому племяннику Артуру». Акции обладали безусловной ценностью — все равно, что наличные деньги. Теперь уж у Артура будет неограниченный кредит в банке. Они с Джеффри обсудили, как быть с фабрикой, и решили подыскивать покупателя. Слава богу, дядя Чарльз не сделал сохранение семейного дела условием получения наследства, даже не выразил такого пожелания. Он вообще не поставил своим наследникам никаких условий. Кругленькая сумма была завещана миссис Армстронг, кое-какие драгоценности получит жена Джеффри, если он когда-нибудь женится. Не забыл дядя Чарльз и старых служащих фирмы, начинавших вместе с ним дело, Кроссу не было жалко этих денег. Ему даже не было жалко, что Джеффри досталось две трети наследства. С него хватит своей доли. Джеффри, конечно, делал вид, что деньги его ничуть не интересуют, но они ему очень даже пригодятся, особенно, если он женится на этой девчонке. Да, с девчонкой Джеффри повезло, но Кросс ему не завидовал, Она, конечно, красотка, но в мире полно красоток, не все ли равно, какая тебе достанется? А опыта в любовных делах у нее было явно маловато. Наливное яблочко, ничего не скажешь, но таких на дереве сколько угодно, и ничто не мешало Кроссу хорошенько его потрясти.
Джеффри пригласил Кросса остаться поужинать на Уелфорд авеню, и Кросс, хотя и с неохотой, согласился. Ему было тошно смотреть на вытянутую физиономию Джеффри. Нашел тоже из-за чего убиваться. Смерть у старика была быстрая и легкая, да и все равно когда-нибудь надо умирать.