— Ничего подобного. Я его любил. Зачем мне убивать его?
— Ну-ну, рассказывай! А денежки? Машина остановилась.
— Что, приехали? Какое-то завалящее местечко. По чему мы не поехали в «Трокадеро»?
— В другой раз,— ответил Кросс. Он пошел вперед, тихо назвал метрдотелю имя, на которое он зарезервировал место, и их с Дорис провели к угловому столику. Он помог ей снять шубку и внутренне содрогнулся, когда лиловое платье предстало перед ним во всем великолепии.
— Херес или джин?— спросил он. Дорис задумалась.
— Пожалуй, сегодня буду пить херес,— наконец решила она. Потом наклонилась к Кроссу и шепнула ему на ухо: — Джин уж очень будоражит.— Повернувшись к официанту, она добавила: — И, конечно, шампанское.
— Разумеется,— поспешил подтвердить Кросс.— Самое лучшее.
— Хочешь верь, хочешь нет,— сказала Дорис,— но я не пробовала шампанского с рождества, когда ездила с одним полковником в Брайтон. Вот был деятель! Все пытался меня напоить. А я ему говорю: «Полковник, для этого меня подогревать не надо.» И знаешь, что он сказал на следующее утро?
— Не представляю.
— Он сказал: «Твоя была правда, девочка.»
— Остряк,— сказал Кросс— Что будешь есть? Что-нибудь порекомендуете?— обратился он к официанту.
— Я хочу омара,— категорически заявила Дорис.
— Извините, мадам, сегодня омаров нет.
— Вон за тем столиком едят омара,— провозгласила Дорис.
— Они принесли его с собой, мадам.
— Еще что! Не верь ему, Артур. Пусть несет омара. Или пусть позовет метрдотеля.
— Сейчас позову, мадам.
Кросс с трудом сдерживал бешенство.
— Раз говорят нет, значит, и правда нет,— сказал он.— Некоторые в самом деле приносят свою еду.
— А почему тогда ты не принес? Тоже мне, называется пригласил девушку в ресторан!
— Если ты устроишь скандал, завтра о нас напишут в газетах. Зачем нам неприятности? Давай закажем для начала суп из шампиньонов. Или посмотрим, какие у них закуски.
— Терпеть не могу грибы. Скользкая гадость. Хочу омара и больше ничего.
— Слушай, давай закажем свежую лососину. Успокойся, Дорис. Выпьем шампанского и тебе будет все равно, лососина или омар.
— Прямо, все равно!
Подошел метрдотель и с холодной вежливостью наклонился к Дорис.
— Вы чем-то недовольны, мадам?
— Нет, все в порядке, благодарю вас,— заторопился Кросс.— Мы решили взять ассорти и лососину.
Дорис сидела с надутым видом.
— Грязный французишка,— сказала она вслед уходящему метрдотелю.
— Давай лучше выпьем,— предложил Кросс. Дорис мрачно подняла бокал.— Паршивая забегаловка. Слушай, так дело не пойдет. Я хочу красивой жизни.
— А ты меня не подгоняй. Будет у тебя красивая жизнь. Что ты скажешь о норковом манто?
— Правда? Норка? Но это же жутко дорого!—Дорис заметно повеселела.— Я в ней в последний день заявлюсь в магазин.— Она отвратительно хихикнула.— А когда ты его купишь?
— Я знаю один хороший магазин. На неделе туда зайду. Тебе пойдет норка.
— Еще бы не пошла! Сай мне норку никогда бы не купил.
Официант налил в бокалы шампанское.
— За нас!— сказала Дорис, поднимая бокал.— Может, шампанское тебя немного взбодрит.
— Об этом не беспокойся — ты со мной скучать не будешь. Я знаю в Париже отель, который тебе обязательно понравится. Совсем новый — построен перед самой войной. Окнами выходит на Елисейские поля. Весь сверкает, американские бары, полно обслуги.
Дорис, наклонилась к нему и игриво шлепнула по руке.
— А как кровати — мягкие?
— Отличные кровати — тебе понравятся.
— Красота! Не то что эта драная кушетка на Хемли авеню. Все пружины наружу — брр!
— И совсем неплохая лососина, а?
— Бывает хуже,— сказала Дорис и подставила бокал, чтобы он налил ей еще шампанского.— Может, мы с тобой и поладим. А что мы делаем завтра? Хочешь потанцевать? Вообще-то мне нужно новое вечернее платье...
— Купим.
— Так что мы делаем завтра?
— Завтра?— Кросс улыбнулся.— Я придумаю что-нибудь особенное. Выпьем за успех.
— Успех чего?
— Секрет. Я уж для тебя постараюсь. Такого с тобой еще никогда не было и не будет, и ты об этом никому никогда не расскажешь.
Дорис хихикнула.
— Что-то неприличное?
— Нет,— ответил Кросс.— О неприличном ты обязательно кому-нибудь рассказала бы. А тут у тебя язык отнимется — такое тебе не снилось.
— Ну ты даешь!— воскликнула Дорис.— Умрешь с тобой.
Нет, она невыносима! Она превзошла его самые худшие ожидания.
Кросс лежал у себя дома в горячей ванне и размышлял. Завтра он встречается с ней в то же время. И завтра надо ее убить. Он посадит ее в машину и поедет за город. Это ей, наверно, не понравится, так что убить ее придется как можно быстрей. Он ее задушит — чистое убийство, не оставляет следов. Потом остановится где-нибудь в тихом местечке, затащит труп в лес и там его оставит. Дня через два ее, конечно, найдут, но никто не свяжет это преступление с его именем. Когда они начнут перебирать ее знакомых, то, наверно, решат, что это — дело рук какого-нибудь ее дружка из солдат. Потаскушки часто так кончают. Все скоро забудется, и он опять будет в безопасности.
Точно в семь часов вечера он ждал ее На том же месте. Скорей бы с ней разделаться! У него уже не было прежней уверенности в себе — ему казалось, что теперь уже события управляют им, а не он событиями. Но он без боя не сдастся. Выходя из дома, Кросс впервые за это время сунул в карман пистолет, который пронес через всю Польшу и Германию. Когда у тебя в машине труп, всякое может случиться. Вдруг придется отстреливаться, чтобы уйти от преследования.
Он также вынул из ящика с инструментами тот самый гаечный ключ и положил его рядом со своим сиденьем. На всякий случай.
Погода была как раз подходящая для такого дела. Луны не было, дул сильный ветер.
Он не заметил Дорис, пока она не открыла дверцу машины. Плюхнувшись на сиденье, она раздраженно захлопнула ее за собой.
— Ничего себе развлечение — кататься в машине в такую погоду,— проворчала она.— Поехали к тебе. Я себя что-то неважно чувствую.
— Что такое? Голова болит с похмелья?
— Отравилась ихним шампанским. А может, рыба была не того. Ну поехали, чего ты ждешь?
— Тебе надо выпить.
— Это точно!
— Знаешь что,— сказал Кросс— Давай прокатимся по окружной, заедем в бар, выпьем по рюмочке, а потом поедем ко мне и залезем в постельку.
— Конечно, обязательно предложит постельку, когда я не в настроении. Ну ладно, делай как знаешь.
Кросс выжал сцепление.
— А почему бы нам не поехать прямо к тебе?— немного погодя капризно спросила Дорис.
— Хватит трещать,— сказал Кросс.
— Как ты сказал?
— Я сказал, заткнись,— прорычал Кросс, сворачивая на окружную и нажимая на газ.
— Нет, вы только послушайте его,— проговорила Дорис, откинувшись к дверце и пытаясь разглядеть выражение его лица при свете приборной доски.— Ты как со мной разговариваешь? Может, ты забыл, что командую тут я?
— Вот и ошибаешься,— ответил Кросс.— Командую я.
Дорис вдруг испугалась.
— Поехали обратно! Остановись, слышишь!
Кросс сильно ударил ее по лицу тыльной стороной руки и почувствовал, как косточки хрястнули об ее зубы.
— Сказал, заткнись!
— Ууу, гад!— завизжала Дорис и принялась колотить его кулаками по голове. Машину опасно занесло. Кросс так резко затормозил, что Дорис ударилась головой об ветровое стекло. Кросс бросил взгляд в зеркало заднего обзора. Сзади на дороге никого не было. Впереди светились фары встречной машины, но она была еще далеко. Времени хватит. Он попытался схватить Дорис за горло, но она отчаянно сопротивлялась, дико вопя и раздирая ему лицо острыми ногтями. Если ему не удастся заставить ее замолчать... Дорис была сильной женщиной, и ужас удваивал ее силы, а Кросс был не такой уж крупный мужчина. Так он никогда не дотянется до ее горла. Дорис пыталась открыть дверцу. Кросс схватил гаечный ключ и ударил ее по голове. Она прикрылась рукой, но он ударил ее еще и еще, и молотил по ней пока крик вдруг не прекратился и Дорис не обмякла на сиденье. В машине было трудно размахнуться, чтобы нанести достаточно сильный удар. Кросс привстал и изо всех сил ударил ее в висок. Ну вот, теперь, наверно, дело сделано. Его трясло. Кросс принялся тянуть и толкать тело Дорис, пока оно не перевалилось через спинку и не упало сзади на пол. Он прикрыл его ковриком.