«Беглянка» и пароход постепенно сближались. На пароходе еще не заметили яхту, да и когда заметят, решат, что Джеффри вовремя освободит им путь. Но он не собирался этого делать. Ему надо было обратить на себя внимание. Вот с парохода раздалась серия коротких гудков — его увидели. Джеффри опасался, что услышав гудки, Кресс опять выскочит из каюты, но все было тихо.
Пароход надвигался на «Беглянку» со скоростью восьми или девяти узлов. От носа расходилась высокая волна. На пароходе негодующе взвыла сирена, и Джеффри было видно, как на мостике кто-то размахивал руками. И вдруг, когда ржавый нос судна уже угрожающе навис над «Беглянкой», Джеффри услышал, как на мостике парохода раздались удары колокола и судно изменило курс. Оно пронеслось всего метрах в пятнадцати от «Беглянки», и капитан — если это был он — погрозил Джеффри кулаком. Пароход дал три гудка — два коротких и один долгий. По международному коду это означает: «Вы в опасности».
— Знал бы ты, как ты прав,— пробормотал себе под нос Джеффри и помахал рукой. Он надеялся, что капитан доложит о случившемся и засечет его координаты. Он, наверняка, будет наблюдать за яхтой, пока она не скроется из вида.
Теперь «Беглянку» настигла кильватерная волна от парохода. Море вскипело у нее за кормой. Полминуты яхта подпрыгивала и крутилась, как бешеная. Стиснув зубы, Джеффри мертвой хваткой держался за руль. Волна хлестнула через борт и полилась в каюту. Постепенно волнение утихло, «Беглянка» вынырнула из вспененного моря, и, казалось, отряхнулась.
Тут Джеффри услышал новый звук впереди — шум прибоя на Гёрдлере. Он даже различил белую полосу, пены. Ему было видно, как огромные волны разбиваются об остов погибшего корабля.
Пришло время действовать. Джеффри отключил насос, приводимый в действие машиной, и отчаянно закричал:
— Артур, поди сюда!
Через несколько секунд Кросс появился в дверях каюты. Вид у него был измотанный, лицо — желтое, как старый пергамент. Но он по-прежнему сжимал в руке пистолет. Он перегнулся через борт, и его вырвало. Затем он выпрямился и оперся спиной о дверной косяк.
— Чего ты орал?— спросил он.
— В нас чуть не врезался огромный пароход. Видишь, как море бурлит — это от него волна. Как Памела?
— Она без сознания.
— И ты все еще хочешь плыть в Голландию?
— Да,— сквозь зубы проговорил Кросс.
— Тогда откачивай воду. Насос отказал, и нас заливает.
Кросс взялся левой рукой за ручку помпы и начал вяло ее крутить, не спуская глаз с Джеффри. Грохот прибоя приближался. До погибшего судна оставалось не больше четверти мили. Джеффри дал полный вперед. «Беглянка» летела, ударяясь носом о волны с такой силой, что казалось, у нее сейчас разломится корпус. Джеффри впился глазами в белую полосу и весь напрягся в ожидании удара, мысленно поручив душу всевышнему. Услышав, как взревел мотор, Кросс перестал качать помпу и выпрямился. Вот он что-то закричал, потом шагнул вперед. Скорей, скорей, подгонял яхту Джеффри. Осталось несколько ярдов, не больше.
И тут «Беглянка» на скорости в десять узлов врезалась в отмель. Ее нос ударился о подводный кряж, как об стену. Джеффри услышал хруст ломающегося дерева, увидел, как упала за борт их мачта. Он стоял по колени в воде. Удар бросил Кросса прямо в каюту. Джеффри ринулся следом, уже не думая о пистолете. Или он сейчас победит, или погибнет. Он увидел плечо и вцепился в него одной рукой, и в мокрые волосы другой. Кросс ударил его р лицо, но Джеффри едва почувствовал удар. Он даже не знал, где он борется с Кроссом — на полу или на потолке каюты. Кругом был хаос, грохот, всюду лилась вода. Джеффри увидел поднятый пистолет и схватил кисть руки, которая его держала — тонкую обессилевшую кисть. В дверь каюты ворвалась волна, и несколько секунд они оба были по пояс в воде. Когда волна откатилась, Джеффри и Кросс рухнули на стол и сломали его. Потом их швырнуло в кухонный отсек, затем назад в каюту. В затопленной каюте судорожно дергавшейся яхты было невозможно за что-нибудь ухватиться. Кросс отбивался, как бешеный, выкручиваясь из хватки Джеффри. И вдруг, когда яхта на секунду выровнялась, Джеффри увидел перед собой покрытое пятнами лицо и со всей силой ударил в него кулаком. Кросс упал в воду, Джеффри прыгнул на него и схватил его за горло. Каюту опять залило водой, но Джеффри уже ничего не видел и не слышал, ни о чем не думал. Сжимавшие горло пальцы мстили за страдания этих двенадцати часов. Джеффри вдавливал желтое лицо в воду, заливавшую пол каюты. Кросс дергал ногами, но движения его становились все медленнее. И вдруг он обмяк.
Кросс был мертв.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Поднявшись на ноги, Джеффри увидел, что Памела, которую Артур привязал веревкой в койке, все еще без сознания. Джеффри ничем не мог ей пока помочь — главное было не потерять сознание самому. Он знал, что «Беглянку» скоро разобьет в щепки. Одна за другой на нее набегали волны, каждый раз поднимая ее на добрых шесть футов и затем с хрустом бросая на твердую, как железо, песчаную гряду. Мотор, окончательно залитый водой, не работал. Яхта превратилась в игрушку разъяренного моря. У нее то поднимался кверху нос и вода с палубы лилась через борт, то задиралась корма — и тогда, казалось, все Северное море заливалось внутрь судна. Треск ломающегося дерева не прекращался ни на минуту. Рундуки пооткрывались и их содержимое вывалилось в плескавшуюся на полу воду. Лампы разбились вдребезги и повсюду летали осколки стекла. Свинцовый балласт крушил днище. Джеффри рухнул на мокрую койку в ногах у Памелы, уперся ногами в койку напротив, чтобы его не швыряло по каюте, и стал ждать.
Никогда в жизни время не тянулось для него так медленно. От изнеможения он не мог думать. У него даже как будто началась морская болезнь. Он заткнул уши, чтобы не слышать треска и грохота. Когда же это кончится? Вода быстро отступала с отливом — ее уровень понижался на три дюйма каждые пять минут. Три фута в час. Когда волны перестанут перекатываться через судно, они с Памелой будут вне опасности — до начала прилива.
Джеффри с трудом сохранял сознание. Ему приходилось напрягать все силы, чтобы не сползти с койки на пол. Держись, говорил он себе, не век же это будет продолжаться. Скоро яхта окажется на суше. Волны перестанут по ней дубасить. Какое это будет блаженство! Вроде уже становится тише. Боже, как я устал.
По-видимому, он задремал, а очнувшись, осознал, что волны уже не бьют по яхте. Море отступило, и «Беглянка» осела на косу. Вскоре, собравшись с силами, Джеффри выполз из каюты и огляделся.
На свежем воздухе в голове у него прояснилось, а открывшаяся взору картина даже порадовала его. Ловко же он посадил яхту на мель! В двадцати ярдах по носу возвышался остов старого судна. Это была носовая часть — остальное волны, видимо, смыли после того, как судно разломилось пополам. Нос возвышался над отмелью футов на двенадцать и был покрыт темно-зеленым илом. Вокруг уже показался из-под воды серо-бурый песок. «Беглянка» почти не вздрагивала, хотя вокруг нее все еще пенилась вода. Она сидела на песчаной гряде носом, и с уходом отлива можно было ожидать, что ее корма опустится и вода выльется из помещения судна.
Джеффри вернулся в каюту. Боже, как тихо! Памела лежала все в том же положении. Джеффри вдруг вспомнил, что в аптечке должно быть немного коньяку. Аптечка была в шкафчике, висевшем на стене камбуза. Джеффри пробрался через обломки и мусор в кухонный отсек. Шкафчик развалился, и его содержимое плавало на полу. Но склянка с коньяком не разбилась. Джеффри отхлебнул из нее сам и принялся приводить в чувство Памелу. Он влил ей в рот несколько капель коньяку, растер ей руки и похлопал по щеке. Лицо Памелы слегка порозовело, и она открыла глаза. Она обвела взглядом каюту и вдруг резко приподнялась на руках.