— Успокойся,— сказал Джеффри.— Спешить некуда. На-ка, выпей еще.
— Джеффри,—проговорила Памела, схватив его за руку.— О, Джеффри! Где мы? И где он?
— Он мертв,— сказал Джеффри.— Бояться больше нечего.
Памелу начало трясти, и вдруг она неудержимо разрыдалась. Джеффри крепко держал ее в объятиях, гладил и успокаивал, как ребенка. Постепенно она затихла, но Джеффри продолжал прижимать ее к себе и отпустил только, когда она глубоко вздохнула и откинула с лица прядь мокрых волос.
— Мне лучше,— сказала она.— Прости, что я так разревелась. Ой, я, наверно, похожа на мокрую курицу!
Она все еще держалась за его руку.
— Джеффри, мне хотелось умереть. Правда-правда — я больше не хотела жить. Какой страшный человек! Да еще этот шторм. Где он?
Джеффри указал на пол. Памела глядела на мертвое тело расширенными глазами.
— Что произошло?
— Я выбросил яхту на мель — это застало его врасплох. Он захлебнулся.
— А,— сказала Памела.
— Он до последней секунды не выпустил пистолет. Ничего другого мне не оставалось.
— Разумеется,— сказала Памела.— Ему еще повезло. Он заслужил куда худшей смерти. Он тебя не поранил, Джеффри? Вид у тебя ужасный.
— Ты и сама не блещешь красотой. Куда только девалась эффектная женщина.
— Мне так стыдно, что от меня было мало толку.
— Ерунда! Ты поступила наилучшим образом. Когда ты потеряла сознание, мне уже не надо было о тебе беспокоиться. Слушай — я затащу Артура на другую койку и накрою его одеялом. Если не хочешь на это смотреть — отвернись.
— Вот еще — я совершенно оправилась,— с некоторым даже негодованием заявила Памела.— Вид у него достаточно мертвый,— заметила она, глядя, как Джеффри взваливает тело на койку и накрывает его мокрым пледом.
— Теперь можно про него забыть. Я попробую вскипятить чай. Есть хочешь?
— Умираю с голода. Только разве нам не надо что-нибудь предпринять? Что будет дальше?
— Потом скажу — время еще есть. Сначала я займусь чаем.
— Мы промокли насквозь,— сокрушенно заметила Памела, когда Джеффри пошел в камбуз.
— Мокрее некуда,— весело отозвался он.— Только высушиться нам негде. Придется побольше двигаться.
Памела услышала, как зашумел примус.
— Дела не так уж плохи,— сказал Джеффри, выглядывая из камбуза.— Бутылка с метиловым спиртом цела.
Он видел, что Памела отыскала сумочку и подкрашивает губы, и засмеялся.
— Вот теперь я вижу, что ты в самом деле пришла в себя.
Он вернулся к примусу.
Через десять минут они сидели рядом на койке, и перед каждым стояла миска с супом и лежала горка галет.
— Надо поесть как следует,— сказал Джеффри,— Может быть, нам придется провести здесь всю ночь.
— На яхте?
— Нет, не на яхте. Там есть еще одно судно. Только не радуйся раньше времени. Плавать оно уже не может. Взгляни.
Джеффри указал на иллюминатор. Памела поглядела и сказала:
— Не очень-то комфортабельная гостиница. И тесновато.
— Надо тебя ввести в курс дела,— начал Джеффри. — «Беглянка» прочно сидит на отмели, и ее уже порядочно поломало. Сейчас обнажилось дно, и отлив еще не закончился. Ветер утих, и стало теплее, но через пару часов стемнеет. К тому времени опять начнется прилив. Море тоже стихнет, но пока еще волнение сильное. Если до темноты к нам никто не придет на помощь, нам придется забираться на эту развалину.
— А нас с нее не смоет?
— Надо будет, конечно, привязаться.
— Что, меня опять скрутят веревками.?
— Ну это будет совсем другое дело. А, может быть, и вообще не понадобится.
Памела снова взглянула через иллюминатор на остов судна, и на лице ее не отразилось ни малейшего энтузиазма.
— Ты думаешь, к нам придут на помощь?
— Думаю, что так. Нас наверняка уже ищут. Я тут подставил яхту под пароход так, что он в меня чуть не врезался. Я уверен, что он сообщит об этом случае. А сейчас — за дело! Главное — забрать с яхты все, что нам может пригодиться. Почему бы тебе не выйти наружу и не прогуляться по песочку?
На полу каюты уже стало сухо, и они вышли на палубу. Линия прибоя, где по-прежнему грохотали волны, была от них в ярдах пятидесяти. Солнце садилось в ясном небе, и воздух прогрелся.
— Чудная погода,— заметила Памела.— Кто бы мор подумать, что все так быстро переменится!
— И у нас будет наш собственный необитаемый остров.
Памела вдруг вздрогнула.
— Немного похоже на ту ужасную историю. Про Гудвинз — помнишь? Про матросов, которые были живы, но считай, что погибли. Как они нас отсюда снимут?
— Найдут как,— ответил Джеффри.— Мы в лучшем положении, чем те матросы. Море успокаивается. Я буду выбрасывать на песок вещи, а ты их отнеси к затонувшему кораблю, ладно? Заодно и согреешься.
Джеффри нырнул в каюту и через несколько секунд вернулся с двумя спальными мешками.
— Совершенно сухие,— крикнул он.— Они в водонепроницаемых чехлах. Будем сегодня спать вместе.
— Вместе так вместе,— философски отозвалась Памела.— Нести?
— Неси, но только смотри не урони их в лужу. И приходи опять.
К тому времени, когда Памела вернулась, Джеффри собрал на палубе кучу вещей. Среди них был электрический фонарик Артура, фляжка с коньяком, несколько пачек галет и два мотка прочной веревки.
— Заберем все это,— сказал Джеффри.— Как тебе понравилась гостиница?
— Кошмарная, покрытая водорослями развалина, и повсюду шмыгают крабы. Такие противные, зеленые.
— Самое главное — чтобы было за что уцепиться.
Они свалили вещи около корабля, и Джеффри обошел его кругом и осмотрел со всех сторон. Это действительно была носовая часть, хотя название судна давно стерли волны. Борта были покрыты густым слоем водорослей. Деревянная палуба была цела и представляла собой крутой и скользкий скат. Джеффри обратил внимание на две железные тумбы — тоже покрытые илом — на самом верху этого ската, на носу. После нескольких неудачных попыток, он сумел накинуть на них веревочную петлю и вскарабкаться наверх.
— Здесь не так уж плохо,— провозгласил он оттуда.— Правда, пол уходит из под ног, но ничего, сойдет. Эти тумбы — как раз то, что нам нужно.
Он закрепил веревку и соскользнул вниз.
— Все будет хорошо, дорогая. Но мы полезем наверх только, когда это станет совершенно необходимо. Пошли сходим на «Беглянку». Мне надо кое-что сделать а ты там погуляешь по отмели.'
Вернувшись в каюту, он принялся за работу. В другое время у него сердце разрывалось бы от горя, что он теряет яхту. Но он видел у нее в корпусе две зияющие дыры, и спасти ее было невозможно. Из потерявшего крышку рундука на корме Джеффри вытащил канистру с керосином и облил керосином все, что было в каюте. Затем он молотком сшиб с бака крышку и выпустил дизельное топливо, которое образовало густую лужу.
Ему нужно было что-нибудь сухое, чтобы зажечь огонь. Он вспомнил про аптечку, где видел большой сверток марли. Она должна легко загореться. Джеффри слез с яхты, поджег марлю зажигалкой и забросил ее через борт в каюту. Затем он отошел подальше.
— Ты что, решил сжечь яхту?— спросила подошедшая Памела.
— Нам она уже не нужна, но зато огонь будет виден издалека.
Он оставил открытыми иллюминаторы, и ветер быстро раздул пламя. Через несколько минут над яхтой взметнулся огненный столб.
— Даже если мы с тобой доживем до ста лет,— сказал Джеффри, взяв Памелу за руку,— все равно ничего подобного никогда больше не увидим.
Это была чистейшая правда. Солнце скрылось за горизонтом, оставив на небе зеленовато-розовую полосу. На фоне бледного заката пламя полыхало красным цветом. Песок под ногами и их лица тоже отливали красным. Испуганные огнем чайки носились в небе с пронзительными криками. К горящему судну снова угрожающе подступали волны, быстро сокращавшие песчаный пятачок суши.