Кроме того, генералу пришлось вести с Мильке неприятный разговор о награждении советских чекистов по случаю очередного национального праздника ГДР Немцы выделили пятьдесят наград руководству КГБ, а Москва хотела шестьдесят, и начался неприятный торг, в котором глава представительства выступал в жалкой роли просителя.
Стараясь снять неприятный осадок, советский генерал попросил Мильке выступить перед большой группой офицеров из Управления особых отделов Западной группы войск, то есть перед армейскими контрразведчиками.
Выступить Мильке согласился. Он умел говорить хорошо, без бумаги и с юмором.
Эрих Мильке в семьдесят с лишним лет чувствовал себя крепким и бодрым и надеялся жить и работать еще очень долго. Он с особым интересом слушал рассказы о советских долгожителях, которые и в девяносто сохраняют работоспособность.
Он произнес большую речь перед аппаратом представительства КГБ СССР в ГДЕ сотрудниками особых отделов Западной группы войск. Говорил три часа с небольшим перерывом, внимательно следя за реакцией аудитории. Потом, когда командующий группой войск и глава представительства КГБ пригласили его выпить по рюмочке, министр снисходительно заметил:
— По-моему, некоторые из ваших офицеров просто ничего не понимают.
И Мильке добавил:
— Вы спрашивали меня относительно нашего нового источника в Западной Германии. Я все выяснил. Нового человека нет, просто улучшился уровень анализа в министерстве.
Министр Мильке врал советскому другу и товарищу и даже не пытался это скрыть.
Как и всякого сотрудника разведки, Габриэле в принципе научили всему, что полагалось знать человеку ее профессии: умению вести наружное наблюдение и уходить от него, вербовать агентов и проводить с ними встречи, закладывать тайники, писать невидимыми чернилами, расшифровывать кодированные радиопередачи.
Габриэле освоила основные навыки конспирации, но воспользоваться этими знаниями по месту основной работы ей не пришлось.
Она работала в разведке, но не занималась оперативной деятельностью. Никаких приключений, обычная канцелярская работа. Единственное отличие от службы в любом другом немецком ведомстве — использование псевдонимов. Сослуживцы знали ее подлинную фамилию, но на работе Габриэле называли только псевдонимом «фрау Ледер».
Ее задачей был анализ. Вместо того, чтобы пересаживаясь с автобуса на автобус, уходить от возможного наблюдения контрразведки, она весь рабочий день проводила за своим письменным столом на втором этаже в секторе Советского Союза.
Целыми днями она читала свежие газеты на русском и немецком языках, шифротелеграммы из германских посольств в Москве и других столицах социалистических государств и агентурные донесения.
Всю собранную информацию она должна была переработать в сжатый аналитический отчет, который передавала своему начальнику, а он отправлял дальше по инстанции. Конечным пунктом этого маршрута было ведомство федерального канцлера. Так что можно сказать, что канцлер судил о событиях, происходивших в Советском Союзе, по отчетам Габриэле.
Причастность к высшим секретам мало ее волновала. В конце концов, она была молодой и симпатичной одинокой женщиной. Ей было всего тридцать три года, все признавали, что у нее хорошая фигура, она носила очки, которые ей шли В разведке было немало молодых мужчин, которым она очень нравилась. Кое-кто из них пытался дать ей это понять.
Но Габриэле стойко отвергала любую попытку поухаживать за ней. Она была верна Карличеку, потому что знала: там, за железным занавесом, в другой Германии Карличек так же ей верен.
Габриэле любила путешествовать, ездить на лошадях и увлекалась альпинизмом. Но заняться всем этим она могла только в отпуске.
Спокойное течение жизни сотрудника Федеральной разведывательной службы подтверждало тот неоспоримый факт, что самое волнующее событие для разведчика, как и для любого немецкого служащего, это отпуск.
Для Габриэле отпуск был важнее, чем для кого бы то ни было из ее коллег.
— Где вы собираетесь отдыхать? — любезно интересовались коллеги во время совместного обеда в дешевой служебной столовой.
— Я еду в Ирландию.
— Но там же постоянно идут дожди, — удивился кто-то. Габриэле застенчиво улыбнулась. О вкусах не спорят.
В штаб-квартире разведки даже за обедом продолжали говорить о делах. Воспоминания об аресте восточногерманского агента Гюнтера Гийома, который сумел стать референтом самого канцлера ФРГ еще были свежи. От Гийома разговор неизменно переходил к генералу Маркусу Вольфу, начальнику восточногерманской разведки, которого никто из них никогда не видел.