— Повторяю, — сказал он, — камня в квартире Ирины не было. Искать преступника нужно в другом направлении… Со своей стороны, я готов оказать следствию любую помощь. Вы ведь не собираетесь передавать дело в другие руки?
— А как бы вы хотели, Семен Юсупович? — слегка усмехнулся Барсуков.
— Я хотел бы, — отчетливо произнес Султанов, — чтобы человек, покушавшийся на жизнь моей дочери, был найден. Когда вы были капитаном милиции, а я — начинающим бизнесменом… уже тогда мы оба были людьми, знающими свое дело. Вы понимаете меня? — Барсуков промолчал. — Я встречался пару раз с нынешним прокурором города, — продолжал Султанов. — Человек с таким лицом не может быть профессиональным блюстителем закона, не так ли?
— Вы хотите, чтобы я вам ответил? — спросил полковник.
— Нет. — Султанов вздохнул. — Я хочу, чтобы вы поймали преступника. И вы его поймаете. Сначала я думал, что моя служба безопасности справится с делом сама. Но когда я прилетел из Калифорнии и узнал, что дело попало к вам… В общем, я решил, что это не повредит расследованию.
— Спасибо за доверие, — холодно сказал Барсуков. — В таком случае я вынужден задать вам несколько вопросов, Семен Юсупович.
— Я готов рассказать все, что вас интересует. Даже если ваши вопросы коснутся моих отношений с партнерами.
— Пока не коснутся, — Барсуков покачал головой. — Впрочем, если вы считаете, что ваши партнеры могут иметь отношение к этому делу… Это так?
Султанов недовольно прищурился.
— Нет, — проговорил он, — мое положение в мире бизнеса таково, что врагов как таковых у меня уже нет. На данный момент никто не рискнет посягнуть на мою, как выражается молодежь, поляну. Я тоже пока не стремлюсь к захвату новых территорий…
— Допустим, — сказал Барсуков. — Тогда тот же вопрос, но относительно вашей дочери. У нее были враги?
— У Иры? — воскликнул Султанов. — Вот уж чего в принципе быть не могло!.. У нее нет врагов, как, впрочем, нет и друзей. До замужества она была очень одинока…
— Но ведь с кем-то она все же общалась?
Султанов покачал головой.
— Вам лучше спросить об этом моего зятя, — сказал он. — Но я уверен, что дочь не стала более общительной после свадьбы. По-моему, ей вполне хватало общества мужа.
— Он говорит то же самое, — вздохнул Барсуков. — Однако, она куда-то выходила поздно вечером накануне покушения. Возможно, с кем-то встречалась. С кем?
— Я уже думал об этом, — поморщился Султанов. — Но ничего не придумал. Могу сказать одно: на нее это не похоже.
— Раз не похоже, — задумчиво проговорил полковник, — значит, у нее была серьезная причина, чтобы выйти. Вы не знаете, она не ссорилась с мужем?
— Нет, — твердо ответил «ювелирный король». — Ирина и Ярослав были счастливы. Мы нечасто собирались все вместе, втроем, но у меня есть глаза и обмануть меня нелегко… Я искренне радовался счастью дочери. Полагаю, вы меня понимаете. У вас ведь, если я не ошибаюсь, тоже дочь?
— Не ошибаетесь, — сказал Барсуков. — Значит, у вас нет никаких предположений?
— Нет, — ответил Султанов. — Когда я узнал… моей первой мыслью было, что кто-то ошибся адресом…
— Увы, это исключено, — вздохнул полковник.
Глава 5
«МУЖ УБИЛ СВОЮ ЖЕНУ!»
— У меня абсолютная зрительная память! — настаивал капитан Душин, сидя в кабинете майора Мелешко. — Я его видел. Если бы он не подрезал меня прямо перед светофором, я бы и внимания не обратил. Но он меня подрезал, потом переехал перекресток и затормозил у супермаркета, напротив цветочного киоска. Я уверен, что это он! Синих «фордов-мондео» в городе не так много…
— Твои слова против его слов и телевизионного сюжета в придачу, — хмыкнул Мелешко. — Логачев проверял, съемка велась двадцать восьмого апреля в городе Кондопога корреспондентом НТВ. Краснова там видели многие, они готовы подтвердить его пребывание на совещании.
— А я могу подтвердить его пребывание в Питере! — упорствовал Душин. — Двадцать восьмого апреля. В двадцать два с чем-то.
— Тогда он умеет раздваиваться, — усмехнулся Андрей. — Или у него есть клоны. Сюжет для триллера. Может быть, тебе в писатели переквалифицироваться, а, Лелик?
— Не надо держать меня за фраера, — насупился Олег Душин, которого все в управлении звали Леликом. — Хочешь, я его раскручу? Спорим на бутылку?
— В том, что ты можешь раскрутить кого угодно, я не сомневаюсь, — снова усмехнулся Мелешко. — Но куда ты денешь свидетельские показания?
— Не знаю, — Лелик пожал плечами. — Но думаю, что после его признания все разъяснится.