Три года он жил тайной надеждой. Он вел с Сашей нескончаемый мысленный диалог, и о его мучениях догадывался единственный человек на свете — Андрей Мелешко. Ведь на то и существуют близкие друзья, чтобы обо всем догадываться и все понимать. Но помочь Пирогову не мог даже он.
В отличие от друга, Мелешко считал себя тонким знатоком и ценителем женского пола. Будучи человеком женатым, он, тем не менее, любил всех женщин. Или почти всех… И, надо признать, они нередко отвечали ему взаимностью. Андрей возмущался Пироговым, который не предпринимал ничего для собственного счастья. Ждал инициативы от судьбы, но та не торопилась. И правильно. Инициатива — мужское дело.
Как-то после очередного выпуска «Криминальных хроник», в котором майор Мелешко выступал одним из главных героев, он сидел с Сашей в кафе телевизионной студии. Выпив для храбрости сто граммов, Мелешко решил «расколоть» телеведущую на чистосердечное признание. В конце концов, Андрей знал ее с детства, считал себя ее другом, а какие могут быть недомолвки между друзьями?
— Вот смотрю я на тебя, Сашка, — сказал он, — и понять не могу. Мужиков вокруг тебя уйма вьется, а близкого человека у тебя нет. Почему?
Саша к его удивлению не обиделась, а рассмеялась.
— Ну, ты прямо как моя мама заговорил… Отвечу тебе так. Во-первых, некоторые вопросы женщине задавать неприлично. А во-вторых, с чего ты взял, что у меня никого нет?
— А это видно, — сказал Андрей и посмотрел ей прямо в лицо. — Особенно опытному глазу. Такому, как у меня.
— Мелешко, отстань, — потребовала Саша. — Я после двадцатичасового рабочего дня с трудом до постели добираюсь.
— А зачем так много работать? — удивился Мелешко.
— Так получается, — девушка пожала плечами.
— Эгоистка ты, Сашка, — вздохнул Андрей. — Совсем нашего брата не жалеешь. Вот взять того же Пирогова…
— Давай не будем брать Пирогова, — сказала она и перевела разговор на другую тему.
А сегодня она позвонила и сообщила, что приедет. Пирогов понимал, что, скорее всего, по делу. Но ему так хотелось верить в другое…
Он устроил в квартире генеральную уборку и накрыл стол для ужина, поставив по краям две длинные витые свечи в старинных бабушкиных подсвечниках. И надел белую рубашку с галстуком.
Удивленный взгляд Саши говорил о том, что такого приема она не ожидала. Идеальная чистота, свечи и галстук — все это было не очень похоже на Пирогова.
— Это Апраксин, дом пять? — спросила она. — Я не ошиблась адресом? Здесь живет Игорь Петрович Пирогов по прозвищу Гоголь?
— Да, — смущенно проговорил хозяин. — Он живет именно здесь.
— Ты меня пугаешь! — засмеялась Саша. — Что все это значит?
— Я подумал, что ты придешь голодная, — сказал он. — Вот и решил тебя накормить.
— Если бы ты предупредил, что будут свечи, я бы надела вечернее платье, — пошутила она.
— Ты в любом наряде великолепна! — С этими словами он отодвинул для нее стул.
На ужин Гоголь приготовил утку, запеченную каким-то необыкновенным способом. Попробовав ее, девушка на некоторое утратила способность реагировать на окружающее.
— В меню предусмотрен десерт, — предупредил он, когда она попросила еще «один маленький кусочек» утки.
— Да? — удивилась она. — А я и не знала, что ты умеешь готовить. Может, тебе стоит пойти в повара?
— Ну, если у моего сыскного агентства отберут лицензию, я над этим подумаю, — пообещал Игорь. — А пока буду совмещать. Кстати, ты заметила, что многие авторы детективов разбавляют описания преступлений описаниями блюд?
— Да, — засмеялась Саша. — Таким образом они вырабатывают у читателя условный рефлекс. Когда читаешь детектив, тебе хочется чего-нибудь вкусненького. Когда ешь вкусненькое, вспоминаешь о недочитанном детективе.
— Какая ты, Сашка, умная! — восхитился Пирогов. — И почему я сам не догадался? Впрочем, в последнее время я читаю любовные романы.
— Да ты что? — воскликнула она. — Разве их мужчины читают?
— Не могу ответить за всех, — Игорь скромно потупил взор.
— Зачем? — поинтересовалась она.
Пирогов немного подумал и решил признаться.
— Один умный человек сказал мне, что в женских романах описаны все женские желания — и явные, и тайные. Вот я и стараюсь постичь их.
Саша расхохоталась, показав на нарядно сервированный стол с пылающими свечами: