Ковачев открыл его и почувствовал, как застучало сердце.
Неужели и сейчас они не нападут на след таинственного асса, агента иностранной разведки, заброшенного со специальной задачей в их страну?
— Дитмар Фогель! — Возбужденно воскликнул Богоев. — Вот! Да, это он.
Он инстинктивно протянул руку к фотографии, но Ковачев опередил его. Взял ее в руки, перевернул и продиктовал секретарю:
— В лице, снятом на фотографии под номером семьдесят два, арестованный узнал человека, который приехал в нашу страну под именем Дитмара Фогеля.
— Значит, это он? — спросил Марков. — Вы уверены?
— Да. Вполне уверен. Нет никаких сомнений. Я хорошо рассмотрел его в кафе. Да и в поезде. Мы же три часа сидели рядом. Всю жизнь буду его помнить.
— Хорошо. Уведите его, — произнес полковник.
Ковачев подождал, пока Радков закроет за собой дверь. Взял список фотографий и в двух местах сделал пометки карандашом.
— Нет смысла проверять, — сказал, улыбаясь, Марков. — Все ясно по твоей довольной физиономии.
Но все-таки взял листок в руки.
Против номера семьдесят два было написано: «Марин Илиев Тонев».
— А другой кто? — И Марков перевернул лист.
Нет, это не был Петр Хаджихристов.
Против номера восемнадцать стояло: «Георгий Захариев Пухлев».
Ковачев улыбнулся и проговорил:
— А стоимость затраченной фотопленки оплатить должен я или это пойдет за счет государства?
Пухлев не принадлежал к числу служащих, назначенных в управление «Редкие металлы» после дела «Прага, тринадцать».
Полковник Марков театрально развел рудами и сказал с шутливым пафосом:
— Победителей не судят.
Потом хлопнул заместителя по плечу и похвалил:
— Молодец! Подожди меня здесь, Асен. Я пойду доложу заместителю председателя.
В дверях остановился, повернулся и, лукаво усмехнувшись, сказал:
— А твой Хаджихристов никакая не птица, даже не воробей!
Петев и Радков сразу выехали на машине проверить на месте «биографию» Тонева. Она была полностью документирована и так достоверна, что всякие подозрения поначалу казались необоснованными.
Младший лейтенант Рауков остался во Враце — собирать сведения о его работе в промкомбинате, а лейтенант Петев поехал в Бяла-Слатину и, получив в отделении милиции необходимые материалы, на основании которых был выдан паспорт на имя Марина Илиева Тонева, отправился в деревню Галиче.
Уже при первой проверке архива сельсовета стало ясно, что запросы о Тоневе из управления «Редкие металлы» туда не поступали. Значит, подтверждение сельсовета, полученное отделом кадров управления, было фальшивым. Печать и подпись были мастерски подделаны. Было даже смешно смотреть, как председатель и секретарь сельсовета внимательно их рассматривают и ничего не могут понять.
То же самое было и во Враце. Промкомбинат не получал письма из управления «Редкие металлы». Радиотехник Тонев, действительно, работал в промкомбинате некоторое время. Но когда Радков попросил дать ему личное дело, выяснилось, что его нет.
Впрочем, в архиве промкомбината царил такой беспорядок, что похитить личное дело не представляло труда. А может быть, его сожгли вместе с «ненужным старым архивом»?
Радков нашел настоящего Марина Илиева Тонева — безобидного, скромного радиотехника, который работал во Враце. Они попросили его поехать с ними в Софию. Им пришлось долго его убеждать, что это неожиданное для него путешествие в столицу ничем не грозит ему.
С тех пор как Богоев опознал Дитмара Фогеля и «знакомого иностранцев», за самозванным Марином Тоневым и Георгием Пухлевым было установлено строгое негласное наблюдение.
Фогель-Тонев работал в прибороремонтной мастерской радиотехником. До пяти часов он находился на работе, занятый демонтажем сложного прибора для измерения полураспада радиоактивного углерода.
Пухлев работал курьером управления. Он по нескольку раз выходил в город разносить почту, бывал в различных учреждениях. Встречался и говорил со многими людьми.
Полковник Марков был убежден, что Тонев — опытный агент, очень осторожный и ловкий, который легко может догадаться, что за ним следят. Поэтому он попросил выделить для наблюдения самых надежных сотрудников.
Полковник Петров, начальник отдела, обеспечивавшего наблюдение, распорядился установить у окна одной из квартир соседнего с управлением дома мощный оптический прибор для дистанционного фотографирования и съемки.
Когда рабочий день кончился, Тонев аккуратно собрал и запер все инструменты и приборы. Но вместо того, чтобы уйти, как другие, пошел в центральное здание управления.