Подобного поворота Бобби не ожидал. С ним обошлись как с обычным преступником, и Бобби некоторое время тешил себя надеждой, что это ошибка и что его приняли за кого-то другого. И лишь когда уголком глаза он заметил неподалеку эту патентованную дуру из Индианаполиса, которая, стоя у стены клуба, почему-то держала в руках свои лакированные туфли, Бобби понял, в чем дело.
- Шлюха чертова!.. - злобно пробормотал Бобби, отвечая собственным мыслям. В ту же секунду дверь комнаты для допросов неожиданно отворилась и внутрь вошел мужчина, чье лицо показалось Бобби смутно знакомым.
- Ты что-то сказал, Бобби? - спросил он.
Вошедший был не особенно высок ростом, но производил впечатление весьма внушительное. На нем был дорогой костюм-тройка, и пахло от него дорогим одеколоном, хотя Бобби никогда не одобрял чересчур приторных запахов. "Пижон", - с ходу окрестил он вошедшего.
Тем временем мужчина обменялся рукопожатием с государственным защитником по фамилии Хайнц, который произвел на Бобби впечатление хронического неудачника и который пока дал ему единственный совет: молчать, пока они не выяснят, в каком направлении развиваются события. До сих пор он сидел, развалясь, за маленьким столиком и зевал, прикрывая рот рукой, однако появление неизвестного заставило адвоката выпрямиться и насторожиться.
Вошедший сел за стол напротив Бобби и, слегка улыбнувшись, представился:
- Меня зовут Роберт Смайлоу, я - старший детектив из управления полиции Чарлстона. Я здесь, чтобы сделать твою жизнь проще, Бобби.
Но Бобби ни на грош не доверял ни холодной улыбке, ни вкрадчивым интонациям, прозвучавшим в голосе детектива.
- Это правда? - нагло спросил он. - Тогда, может быть, вы начнете с того, что выслушаете мою версию происшедшего? Эта сука врет!..
- Ты хочешь сказать, что не насиловал мисс Элен Роджерс? От этих слов лицо Бобби окаменело, зато в животе что-то забурлило и заволновалось, так что он едва не заработал "медвежью болезнь".
- Насиловал ее? Я?! Она такое сказала?!!
- Послушайте, детектив Смайлоу, - вмешался адвокат, - я и мой клиент были уверены, что его обвиняют в похищении у потерпевшей ее сумочки. В заявлении мисс Роджерс ничего не говорится об изнасиловании.
- Она сообщила это женщине-полицейскому, - хладнокровно объяснил Смайлоу. - Мисс Роджерс постеснялась обсуждать столь интимные подробности с полицейскими-мужчинами, которые задержали Бобби.
- Мне нужно поговорить с клиентом, - быстро сказал Хайнц. - Изнасилование - это серьезно, очень серьезно. Бобби, успевший оправиться от первоначального потрясения, посмотрел на адвоката с насмешкой.
- Нечего тут разговаривать, - заявил он. - Я не насиловал эту жирную корову. Мы все делали по обоюдному согласию. Смайлоу достал из папки листок бумаги с какими-то заметками.
- Вы познакомились в ночном клубе, - сказал он. - Согласно показаниям мисс Роджерс ты намеренно ее напоил.
- Действительно, мы выпили по паре коктейлей, - согласился Бобби. - И она действительно здорово наклюкалась, но я не заставлял ее пить. Она сама...
- Потом ты поднялся в ее номер и занимался с ней сексом. - Смайлоу оторвал взгляд от бумаги и бросил на Бобби быстрый взгляд. - Это правда?
В его взгляде скрывался вызов, и Бобби не удержался от соблазна ответить на него.
- Да, это правда. И ей так понравилось, что она просто визжала от восторга.
Хайнц нервно откашлялся.
- Мистер Тримбл, я советую вам ничего больше не говорить.
Как вам известно, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Бобби повернулся к нему:
- Ты серьезно думаешь, что я позволю какой-то там шлюхе обвинить меня в изнасиловании? Что я не буду защищаться?
- Суд для этого и существует, но...
- Пошли бы вы со своим судом к чертовой матери! - взорвался Бобби и снова повернулся к Смайлоу. - Она врет, детектив. Эта чертова шлюха все врет!
- Ты хочешь сказать, что она не была пьяна и что ты не занимался с ней любовью?
- Конечно, я ее трахнул. Но она так напилась, что сама меня об этом просила.
Смайлоу сделал скорбное лицо.
- Знаешь что, Бобби, - сказал он, с сокрушенным видом потирая лоб, - я-то тебе верю, но с формальной точки зрения твое положение весьма и весьма сомнительно. Когда дело касается преступлений против личности, процессуальные нормы очень строги. Из-за повышенного внимания, которое пресса и общественность проявляют к правам жертв изнасилования, прокуроры и судьи вынуждены прибегать к самым жестким мерам. Оно и понятно - никому не хочется, чтобы его обвинили в том, что он, дескать, выпустил на свободу насильника...
- Я никогда не насиловал женщин! - воскликнул Бобби. - Скорее наоборот.
- Понимаю, - сочувственно кивнул Смайлоу. - Но если мисс Роджерс заявит, что ты подпоил ее и что из-за этого на момент соития она пребывала в состоянии ограниченной дееспособности, тогда, парень, хорошему прокурору не составит труда добиться, чтобы тебе изменили статью. Сам понимаешь, кража - это одно, а изнасилование - совсем другое...
Бобби сложил руки на груди - отчасти потому, что такая поза казалась ему достаточно независимой и небрежной, отчасти потому, что ему вдруг стало зябко. Ему ужасно не хотелось в тюрьму. В юности он уже побывал за решеткой, и ему там не понравилось. Чертовски не понравилось. Еще тогда Бобби поклялся, что никогда и ни за что не сядет снова, чего бы это ни стоило.
Сейчас он был близок к панике и, боясь, что голос выдаст его, молчал.
Смайлоу тем временем продолжал:
- Во время ареста у тебя были найдены наркотики.
- Ну и что? - Бобби пожал плечами. - Подумаешь - несколько сигарет с "травкой". Этой... - как ее там? - мисс Роджерс, я их не предлагал.
- Не предлагал? - Смайлоу строго посмотрел на него. Бобби деланно рассмеялся.
- К чему зря переводить хороший товар? Мне не нужно было ее умасливать она так хотела лечь со мной, что готова была сама купить мне марихуану, героин, крэк... Мне стоило только попросить.
- Допустим, ты говоришь правду, и тем не менее это серьезная проблема, Бобби. Кому, как ты думаешь, скорее поверят присяжные? Простой скромной учительнице или такому прожженному типу, как ты?
Пока Бобби придумывал ответ, дверь отворилась и в комнату для допросов вошла какая-то женщина. Миниатюрная, темноволосая, с блестящими черными глазами, она походила на сердитую галку, впрочем, довольно симпатичную. Бобби сразу отметил стройные ноги и небольшие острые грудки, однако эти внешние атрибуты женственности не могли его обмануть. Перед ним был настоящий крепкий орешек в юбке.
- Надеюсь, этот мешок с дерьмом еще не признался и вы не успели оформить явку с повинной? - осведомилась она.
Детектив Смайлоу отрицательно покачал головой и представил вошедшую как Стефани Манделл, помощницу окружного прокурора. При звуке этого имени адвокат Хайнц как-то сразу позеленел и напрягся, и Бобби счел это дурным предзнаменованием.
Тем временем Смайлоу предложил прокурорше стул, но она ответила, что предпочитает стоять.
- Я ненадолго, - сказала она. - Я зашла, только чтобы сообщить мистеру Тримблу, что дела об изнасиловании - моя специальность и что даже для тех, кто совершил это преступление впервые, я требую как минимум стерилизации. И отнюдь не химической, а хи-рур-ги-чес-кой, - с удовольствием произнесла она по складам и, опершись руками о стол, прошипела Бобби прямо в лицо:
- За то, что ты сделал с бедной мисс Роджерс, я готова отрезать тебе яйца собственными руками! Бобби отшатнулся.
- Я ее не насиловал!
Но неподдельная искренность, прозвучавшая в его голосе, не произвела на Стефи Манделл никакого впечатления. Ухмыльнувшись, она произнесла исполненным угрозы голосом:
- Увидимся в суде, Бобби!
Потом она круто повернулась на каблуках и вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Смайлоу сидел, озабоченно потирая подбородок и сочувственно качая головой.
- Не повезло тебе, Бобби, - сказал он. - Если Стефи Манделл будет обвинителем по твоему делу, от тебя мокрого места не останется. Она умеет добиваться своего. Ты сгниешь в тюрьме.
- Может быть, мистеру Тримблу стоило бы сознаться в каком-нибудь другом, не таком серьезном преступлении? - осторожно вставил адвокат.