После примирения Ричарда и Иоанна Алиенора удалилась в Фонтевро, где уже покоился прах ее второго супруга Генриха II. Казалось, что именно там, в тишине монастыря, должна была окончиться ее бурная общественная жизнь. Но ничуть не бывало! В апреле 1199 г. она узнала, что ее зовет к себе Ричард, сраженный случайной стрелой во время осады Шалю. Королева примчалась к нему. Завещав матери погрести его тело в Фонтевро, Ричард умер у нее на руках.
Вопрос о наследстве Ричарда заставил Алиенору вновь погрузиться в водоворот военных и политических событий. Иоанну Безземельному, коронованному в Вестминстере 25 мая 1199 г., противостоял внук королевы Артур, получивший поддержку бретонцев и французского короля. Война в очередной раз столкнула между собой членов семейства Плантагенетов, и без того истерзанного внутренними конфликтами, которые были настолько интенсивными и продолжительными, что современники-хронисты (да и сами Плантагенеты) усматривали в этом божью кару, обрушившуюся на семейство за грехи предков (включая Алиенору) и даже за их якобы сверхъестественное или демоническое происхождение.
Чтобы примирить наконец Плантагенетов и Капетингов, Алиенора, невзирая на преклонный возраст, отправилась в Кастилию на поиски супруги для сына Филиппа Августа, будущего Людовика VIII — ее внучки Бланки. Побывав сначала французской, а затем английской королевой, Алиенора возвела на трон Франции Бланку Кастильскую, которая впоследствии станет матерью Людовика Святого. Затем она возвратилась в Фонтевро в надежде наконец-то обрести покой. Но тщетно: летом 1200 г. Иоанн похитил Изабеллу Ангулемскую, которая была обещана одному из представителей семейства Лузиньянов, и женился на ней. Дело передано на рассмотрение курии короля Франции, сюзерена обеих сторон. Иоанн пренебрег вызовом в курию, которая в ответ объявила, что лишает его феодальных прав. Филипп Август тотчас приступил к захвату его земель на континенте, и заранее пожаловал их Артуру.
Герцогиня Алиенора поняла, что может утратить свои владения. Осознав нависшую над ней угрозу, она покинула Фонтевро и направилась в Пуатье, чтобы организовать там сопротивление. В Мирбо Алиенору осадил ее внук Артур, но на помощь подоспел Иоанн: он взял своего племянника в плен и повелел заточить сначала в Фалезе, а затем в Руане, где в 1203 г. он, по слухам, собственноручно убил его в темнице.
Вероятно, Алиенора предчувствовала закат и гибель «империи Плантагенетов», когда в марте 1204 г. наконец уехала в Пуатье, а затем в Фонтевро: в это самое время Филипп Август завладел крепостью Шато-Гайар, построенной ее сыном Ричардом. Утрата этого «засова Нормандии» стала предвестником триумфа капетингской монархии, подтвердившегося через десять лет в битве при Бувине.
Алиеноре, однако, не довелось увидеть финала катастрофы: она ушла из жизни 1 апреля 1204 г. на восемьдесят первом году жизни. Ее тело было погребено в монастырской церкви Фонтевро рядом с Генрихом II и Ричардом. Заказав в свое время для мужа и сына надгробные памятники в виде лежащих фигур, она, возможно, заказала и собственное надгробие, запечатлевшее ее с книгой в руках, в образе мудрой, учтивой, красивой и просвещенной королевы. В образе царственной и образованной женщины.
Но Алиенора была одновременно и женщиной-легендой. Уже в скором времени она стала персонажем легенды, которая еще при ее жизни усиливала привлекательность — но также и таинственность — этой личности и положила начало спорам о ней, которые до сих пор разделяют историков. Отделить Алиенору от ее легенды — крайне сложная, практически непосильная задача для историка. По двум причинам.
Первая зиждется на том факте, что Алиенора — женщина, причем какая! Современники королевы, познакомившие нас с нею, в большинстве своем были монахами, или, во всяком случае, клириками, пропитанными церковными предрассудками. В те времена их отношение к женскому полу было по меньшей мере неблагосклонным или даже враждебным. Для них женщина — это ловушка, запретный плод, источник фантазмов и опасностей. Разве не Ева помогла демону-искусителю в саду Эдема склонить Адама к грехопадению, ввергнув мир и пучину греха и несчастий? Следовательно, нужно остерегаться женщин — особенно если они «дьявольски» красивы. А Алиенора, по всей вероятности, была красивой — а значит, вызывала подозрение.