— Не надо. Я и сама могу о себе позаботиться, — зевая, ответила Алина.
— Когда выспишься, — посмеиваясь, ответил он. — А пока: имя?
Алина сдалась. Потом решила, что надо будет с ним поговорить о границе опеки. Её раньше родители так не опекали, как Артур. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, то Алина ушла «в свободное плаванье». Родители уже никак не влияли на её решения, давая возможность учиться на своих ошибках. Здесь же была какая-то гиперопека со стороны Артура. И раньше Алина её почему-то не замечала. Но и раньше эта опека не напрягала. Сейчас же захотелось свободы.
Алина о чём-то весело щебетала с Эриком. Артур стоял в стороне, присматривая за ним краем глаза. Подошёл Патрик. Выглядел он неважно. Осунулся, под глазами залегли тени. Такое ощущение, что он не спал несколько суток. На этой вечеринке по случаю юбилея института, где работал Патрик, ученный выглядел приведением, которое забрело сюда услышав шум.
— Выглядишь жутко, — сказал Артур. — Тебе в отпуск надо.
— Не поможет, — поморщился Патрик. Налил себе крепкого кофе. Выпил половину залпом. — Не могу ночью уснуть.
— Так сходи к врачу. Пусть тебе снотворное пропишет.
— Был. Всё равно во снах её вижу.
— Твоя Марина скоро тебя с ума сведёт. Может стоит ей во всём признаться? — покосился на него Артур. — Или тебя опять чего-то мешает?
— Ещё не время.
— А когда оно настанет? — спросил его Артур.
— Я это почувствую.
— И она к тому времени найдёт себе другого. Ты ведь из-за этого ночами не спишь? Тебе бы немного побольше смелости. Все проблемы бы решил давно, — посоветовал ему Артур.
— Что там у Алины? — перевёл разговор Патрик.
— Веселится. Нормально всё у неё. А ты бы разобрался с Мариной до декабря. Нас родители в гости ждут. Так что на декабрь ничего не планируй. У них там юбилей. Надо появиться.
— А мне не писали.
— Потому что ты в почту годами не заглядываешь, — ответил Артур.
— Не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным? — поглядывая в сторону Алины, спросил Патрик.
— Так потому что у меня голова холодная. И я не намерен её забивать всякой чушью, — ответил Артур. — Девчонка развлекается. Чем быстрее она разочаруется в своём желание летать, тем лучше. Они же её там сожрут с потрохами. Она этого не понимает. Начнёшь ей запрещать, так будет делать всё назло. А так своим умом дойдёт.
— Мне кажется, что ты к ней предвзято относишься.
— Нет, я вижу на что она способна. Слишком мягкая. Ей передачу вести. Вот самое то. Но не больше. Она же воевать хочет, — ответил Артур.
— Мне порой кажется, что зря с тобой влезли в этот проект, — сказал Патрик.
— Зря? Я так не думаю.
— И тебя не беспокоит, что мы в ответе за эту троицу?
— Насколько я помню, что ты не против был бы отвечать за Марину. Только смелости не хватает ей об этом сказать. Насчёт Алины — девочка самостоятельная. Она быстро влилась в нашу жизнь. За ней достаточно приглядывать одним глазом. Дима на треть прошёл реабилитацию. Так чего переживать? Ты получил звание, льготы, отбил вложения. Можешь открыть свою лабораторию, заниматься чем хочешь. Так что всё в плюсе, — ответил Артур. — Ты бы поменьше сомневался. Всё неплохо складывается. Ладно, у меня ещё дела есть.
Артур бросил последний взгляд на Алину, которая во всю флиртовала с Эриком и ушёл. Он навёл о нём справки. Неплохой малый. За девчонку можно было не беспокоится. А вот за Патрика он переживал. Они с братом были совершенно разные. Патрик всегда был каким-то несмелым. Артур не понимал этой нерешительности. Он привык идти вперёд, не замечая преград. Думал уже по пути к цели. Патрик же десять раз всё обдумывал, а потом решался на очередной шаг. Или не решался. Ума ему было не занимать, только он им пользовался порой слишком много. Даже в тех моментах, когда надо было не думать, а действовать. Невольно он сравнивал брата и Алину, которая на его взгляд была такой же нерешительной, но не стояла на месте. Вперёд шла, даже если чего-то боялась или не понимала. Она шла, а разбилась по пути. Это ему в ней нравилось. Тут в голову и пришла идея намекнуть Алине о чувствах Патрика к Марине. Может она сможет повлиять на ситуацию? А то Патрик ещё долго решаться будет. В итоге Марина узнает, что Патрик работу над проектом начал из-за неё, когда они будут стоять у его могилы, где будет написано, что бедный учёный умер от тоски. Усмехнувшись, Артур сел в машину. Надо было проверить одну информацию, а потом уже домой ехать.
— Может сбежим отсюда? — предложила Алина.
— Я не против. Думаю, что мы достаточно тут глаза помозолили, — согласился Эрик.
— Я знаю одно место, только ночью туда одна опасаюсь ходить.
— Ты всего опасаешься, — заметил Эрик.
— Есть такое. Ничего не могу с этим поделать. Но если проводишь, то не думаю, что буду бояться, — сказала Алина.
— Договорились, — согласился Эрик.
Алина однажды набрела на смотровую площадку, которая располагалась на небоскрёбе, но была там днём. Ночью она не поднималась туда. А хотелось посмотреть видны ли оттуда звёзды. Пусть её и уверяли, что в городе относительно безопасно, но Алина продолжала следовать правилу, что лучше соблюдать осторожность. Да и на звёзды лучше в компании смотреть, чем в одиночку. Особенно с человеком, рядом с которым сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Ветер был сильным. Но так как погода была безоблачной, то небо было всё усыпано звёздами. На площадке было много пар. А ещё здесь было холодно. По-осеннему холодно и зябко. Город отсюда походил на большой муравейник. Алина посмотрела на вверх. Звёзды были так близко, что казалось протяни руку и до них дотронешься.
— Красиво. Мне кажется это даже интереснее, чем на орбитальной станции. Там звёзды спроектированы. А здесь они живые.
— Звёзды не могут быть живыми. Они холодные. Мёртвые, как снег, — возразил Эрик, облокачиваясь на перила и смотря на город.
— А мне кажется снежинки живые. Учёные давно доказали, что вода может записывать эмоции. Снежинки же — это замёрзшая вода. Поэтому они живые.
— Скорее это записывающие кристаллы. Такое свойство имеют многие элементы. Благодаря этому открытию были разработаны карты памяти, которые смогли увеличить рабочую мощность компьютеров.
— В тебе нет романтики, — рассмеялась Алина.
— Возможно, — Эрик посмотрел на неё. — Но в тебе её хватит на нас двоих.
Он выпрямился. Притянул её к себе. Алина закрыла глаза. Поцелуй. Тёплые руки, холодные губы и неприятный поцелуй. От которого захотелось отмыться. Алина не поняла почему пришло такое понимание. Но ей стало противно с ним целоваться. Как будто она с медузой целовалась. Эрик же ничего не замечал, продолжая вторгаться в её пространство, исследуя её губы, прижимая к себе с такой силой, что Алина забыла как дышать.
— Подожди, — попросила она.
— Чего? — Эрик посмотрел на неё. Он явно не понимал почему она против продолжения.
— Мне плохо стало, — соврала Алина. Или не соврала? Ей ведь действительно стало плохо от его прикосновений.
— Может ко мне поедем? — предложил Эрик.
— Нет, лучше домой. Извини, но я не рассчитала силы. Такое бывает. Ещё полностью не восстановилась.
Алина говорила быстро, мечтая поскорее от него сбежать, чтоб остаться одной и подумать. Хорошо так подумать, почему так всё произошло.
Алина услышала шум, поэтому вышла из комнаты. Артур что-то искал в кухонном ящике. Его немного пошатывало. Алина ещё подумала, что он напился. Хотя алкоголь не был в моде на Земле. Но мало ли что бывает в этой жизни. Тут он снял рубашку. Алина увидела, что она у него испачкана в чем-то голубом. Артур рубашку выкинул. Достал аптечку.
— Чего-то случилось? — спросила Алина.
— Зацепили. Царапина, но кровит сильно, — ответил Артур, не поворачиваясь к ней. — Поможешь перевязать? Или вида крови боишься?
— Не боюсь, — ответила Алина. Но стоило ему повернуться, как она поняла, что ей становится плохо. Хорошо, что Алина стояла в дверях. Она просто скользнула по стене на пол. Артур только головой покачал. Начал обрабатывать синеватую рану, которая протянулась у него по левой стороне грудной клетки. После этого убрал всё и подошёл к Алине, которая лежала с закрытыми глазами. Повёл под её носом ваткой с резко пахнущим нашатырём. Алина открыла глаза. Испуганно отпрянула от него.