На мое счастье, мы подъехали к переезду, где на возвышенности стояло придорожное кафе. Не успел я попросить Лию притормозить, как она сама произнесла медленным и назидательным голосом, каким разговаривают взрослые с детьми:
– Кому-нибудь надо остановиться, руки помыть?
– Надо, надо! – тут же откликнулись мы с Алиной.
Лия повернула на стоянку.
– Мы бы перекусили, – уточнил я.
– Вы что, проголодались?
– Ой, да, Лиечка, мы ужасно проголодались, – ответила Алина. – Здесь можно поесть?
Тут вдруг включился Мишаня:
– Правда, Лия, пошли поедим что-нибудь. Что мы их голодными возим с дороги?
Лия пожала плечами:
– Хорошо. Пойдемте.
Когда мы вышли из машины, я снова отметил, какой маленькой она была; на фоне всех нас – и своего тяжеловесного мужа, и высокой, крепко сложенной Алины, и меня – она казалась особенно хрупкой. В кафе не было ни единого посетителя. За прилавком стояла круглая женщина в чепце, не понимавшая ни слова по-английски. Объясняться пришлось при помощи Лии, которая единственная из нас четверых говорила на испанском.
– Давайте сядем на веранде. Поедим на свежем воздухе, – предложила она и повела нас на улицу.
Веранды здесь не было. Прямо на траве стоял один-одинешенек пластиковый столик со стульями. Лия по-хозяйски уселась первой, я подвинул стул Алине, и она, поеживаясь от холода, устроилась рядом с сестрой. Я посмотрел вокруг. Долина под ногами простиралась далеко вперед, со всех сторон холмы. Температура заметно снизилась, солнце хоть и светило по-прежнему ярко, тепла не давало. Облака, которых в Барселоне не было и в помине, здесь висели низко, прямо над головой, цепляясь за острые зеленые вершины. От земли поднималась влага, пахло сыростью. Я глянул на Алину. Одетая в одно только коротенькое платьице без рукавов, с голыми ногами, в своих высоких босоножках на каблуках, она вся сжалась в комок, но виду не подавала и восторженно оглядывалась вокруг, любуясь долиной и холмами. Я увидел, что на Лии теперь была надета теплая кофта. Сняв с себя толстовку, которую всегда брал с собой в самолет, я накрыл ею Алину. Она схватилась за нее обеими руками и с благодарностью подняла на меня глаза:
– А как же ты?
В эту минуту из дверей вышел Мишаня. Он застыл с подносом еды в руках, а потом громко выругался.
– Ну и холод тут на этой вашей веранде. Как вы тут сидеть собираетесь?
Развернулся и ушел обратно. Я пошел за ним. Мы поели внутри, в тепле.
Мы долго ехали. Погода совсем испортилась. Небо затянуло, заморосил дождь. Алина жалась ко мне и, я видел, начинала засыпать, отогревшись в теплой машине, я тоже держался из последних сил, чтобы не задремать. Наконец мы свернули с дороги и остановились перед шлагбаумом. Лия посигналила, но никто не появился. Вокруг не было видно ни души. Сразу за шлагбаумом начиналась дорожка к высокому холму с маленькими деревянными домиками, серыми от дождя, над ними хмуро клубилось небо. По другую сторону лежало поле с некошеной травой. Что за глушь, подумал я, оглядываясь из окна. Алина тоже встрепенулась, скинула с плеч мою толстовку, посмотрела в окно, на меня и, словно прочитав мои мысли, произнесла:
– Здесь должно быть очень хорошо. Посмотри, какая природа!
– Да? – усомнился я.
– Конечно! Вот увидишь. Лия уже была здесь в прошлом году, и ей очень понравилось, да, Лий?
Лия будто не слышала сестру.
Мишаня потянулся к рулю и яростно посигналил долгим требовательным гудком. Потом с силой вдавил кнопку и держал палец, не отрывая. Все бесполезно.
– Подохли они все там что ли, – буркнул он и выскочил из машины, хлопнув дверцей.
Мы трое смотрели, как он ринулся к сторожке, дернул запертую дверь, постучал в нее кулаком, обошел со стороны, оглядывая окна, потом повернулся к нам и заорал, обращаясь, к жене:
– Ну чего ты там сидишь? Здесь нету никого. Звони давай! Номер их у тебя есть, я надеюсь?
Меня поразил его грубый и нетерпеливый тон, и я подумал, что нас, похоже, ожидает семейный скандал. Но Лия ничего не ответила, взяла телефон и стала звонить. Я вопросительно глянул на Алину, что происходит? Она, изумленная еще больше, только плечами пожала.
Мишаня вернулся к машине.
– Ну что?
– Ничего, – певуче протянула Лия и посмотрела на него своими спокойными и непроницаемыми глазами.
– Что, ничего? – раздраженно рявкнул он.
– Ничего. Никто не отвечает.
– Отлично! Ты же сказала, что обо всем договорилась, разве нет?