— У нас мало времени — мы спешим. Заночуем у водопада — там хорошее место, и я доверяю своему мечу больше, чем крепостным стенам и пикам ваших солдат. К тому же, если мы останемся здесь, нам всё равно придётся следующую ночь ночевать под открытым небом, а от водопада мы за день доберёмся до ближайшего селения по ту сторону гор.
Комендант не настаивал — магу виднее, и хитроумная я тоже не стала возражать. Я уже поняла, что де Ликатес сможет меня защитить где угодно и от кого угодно, но главное — я видела, что в крепости мне не удастся остаться с Хрумом наедине: так, чтобы нам никто не мешал. Народу здесь собралось — как на Дворцовой площади во время рок-концерта, и то и дело с востока прибывали всё новые и новые странствующие-путешествующие. И уезжать они не торопились: ждали возвращения капитана и его отряда с известием, что дальнейший путь на запад безопасен.
Настроение у меня заметно улучшилось. Страсти-мордасти позади, кругом природа, погода, и самое главное — маркиз, похоже, ко мне неравнодушен. Из нашей с ним утренней беседы я поняла, что здесь у них сильны кастовые предрассудки: если, например, простой эхх возжелает даму-аристократку, то для него это может плохо кончиться. Причём строгий суд в любом случае будет на стороне упомянутой дамы, даже если она откровенно и нагло требовала любви упомянутого рядового гражданина, а потом вдруг по какой-то причине (например, оставшись недовольной его ласками) решила обвинить бедолагу в сексуальных домогательствах (что-то это мне напоминает…). Узнав об этом, я поняла, что сотник Верт был далеко не дурак (на самом деле надо быть полным дебилом, чтобы не понять моих более чем прозрачных намёков!), просто он проявил разумную осторожность. Однако с Хрумом подобной проблемы возникнуть не должно: девушка из клана Отданонов и рыцарь ближнего круга властительницы Окостенеллы — одного поля ягоды.
Мы ехали рядышком, бок о бок, в мирной обстановке, и я сочла, что самое время вернуться к отложенной теме о путешествиях эххов в другие миры. Хрум отнекиваться не стал, и я узнал много интересного. Оказалось, эххи выполняют в параллельных мирах что-то вроде миссии: материализуют фантазии и легенды обитателей этих миров. Получилось, что все эти гномы, орки, упыри и весь остальной джентльменский набор многоликой нежити-нелюди имеет под собой реальную основу. Прикольно, блин горелый!
— Развитие разумных существ невозможно без полёта фантазии, — объяснял маркиз, — и хорошо, когда эта фантазия становится небеспочвенной. В иных мирах мы, эххи, выглядим именно так, какими нас хотят видеть жители этих миров: дракон — значит, дракон, эльф — пусть будет эльф, русалка-ундина — будет вам водяная дева. Можем обернуться и птицей, и кем-нибудь ещё — всё зависит от конкретной ситуации. Эххи — это живая сказка, без которой дети никогда не станут взрослыми.
— А эти, которые с Полуночной стороны, они тоже к нам шастают?
— Конечно — ведь в мифах и преданиях обязательно есть место и добру, и злу, иначе нельзя — природа разумного существа двойственна. Но в чужие миры ходят только сильные маги, простым эххам там делать нечего. Говорят, в давние времена в вашем мире эххи даже играли роли языческих богов.
— О как! — восхитилась я. — Карали и миловали, да?
— Иногда, но в основном, — Хрум хитро улыбнулся, — делали детей вашим женщинам. Хорошие получались детки.
— Секс-туризм, значит… Понятненько… А ты?
— Что я?
— Кем ты был на Земле во время своего делового визита? Лешим, призраком или, может, вампиром?
— Я не мог быть злыднем — я ведь светлый. Черти и прочая нечисть — это прерогатива тёмных эххов. Я был в вашем мире домовым.
— Домовым?
— Домовым — маленьким и мохнатым. Я жил в доме у одной отчаявшейся одинокой женщины, и помог ей пережить тёмную полосу в её жизни.
— Угу, — я хмыкнула, — и допомогался до того, что у бедняжки получилось хорошее дитё, верно?
— Не знаю, — ответил де Ликатес (как мне показалось, с лёгкой грустинкой в голосе), — может быть. Я пробыл там недолго — всего два месяца, по счёту вашей планеты. Это было давно…
— Ну и как, клёво было?
— Что? — не понял Хрум.
— Женщина, в смысле. Понравилось?
— Да, — честно признался рыцарь, — она была хороша. До сих пор её помню…
"А я ещё лучше!" — чуть не брякнула я, но вовремя прикусила язык: нельзя перегибать палку. И аккуратно сменила ракурс обсуждаемой темы.
— А как вы попадаете в другие миры? Через порталы?
— По-разному. Умелые маги могут совершить переход в любой параллельный мир из любой точки нашего мира.
— И этому можно научиться? — вкрадчиво осведомилась я.
— Можно, только нужен магический талант — у вас ведь, например, человек без голоса и слуха не сможет стать знаменитым певцом.
"У нас-то как раз сможет…" — подумала я, но Хрума разубеждать не стала.
Вот так, задушевно беседуя, мы добрались до уютной лощинки у подножия очередной горы-холма (сколько уже было этих холмогор — я со счёту сбилась). Де Ликатес был прав — классное местечко! Холмогора оказалась безлесной, только трава, редкие кустики да мелкие камушки, и с другой стороны шагов на пятьсот тянулась открытая местность — никакой гад не подкрадётся незамеченным. А у самого подножия горы обнаружилось небольшое озеро размером с нормальное джакузи, в которое сверху изливался поток воды — не водопад Виктория, а гламурненький такой водопадик, клёвая фишка в навороченном интерьере. Я балдею с этого эххийского дизайна…
— Это Водопад Слёз, — сказал рыцарь, спешившись и помогая мне слезть с коня. — Согласно легенде, в давние времена одна бедная девушка, страдая от неразделённой любви, пришла сюда, на вершину этой горы, и плакала там, пока не изошла слезами и не умерла. И слёзы её превратились в этот водопад. Есть поверье, что если девушка хочет быть счастлива в любви, ей надо на закате выкупаться в этом водопаде и загадать заветное желание — оно обязательно исполнится.
Я посмотрела на красный шар солнца, катящийся к спинам медленно темнеющих гор, и усмехнулась. Выкупаться, говоришь? На закате? Ну-ну — это мы запросто…
Но первым делом к водопаду направился сам де Ликатес — смыть с себя кровь серых гоблинов. Я не стала возмущаться, почему это он не пропустил даму — до заката оставалось ещё с полчаса, не меньше. Пока Хрум мылся, я распаковала свой багаж — захватила я кое-что из Ликатеса, женщина я или нет? — расстелила на траве широкое толстое одеяло, кинула поверх него другое, потоньше, положила в головах похудевший вьюк и извлекла из него большой кусок мягкой ткани, который вполне мог сойти за нормальное махровое полотенце. Пока я благоустраивала быт, маркиз завершил своё омовение и занялся разведением костра, приготовлением ужина и сервировкой стола. Женщина отвечает за красоту и уют в доме — все остальные житейские заботы предоставим мужчинам.
Солнце садилось — я следила за ним краем глаза. Когда у меня осталось, по грубым прикидкам, минут семь, я, заглотив пару добрых глотков вина (на всякий случай — вдруг вода окажется очень холодной?) и загрызя их куском сыра, прихватила своё типа полотенце и пошла к памятнику слезопролитию со смертельным исходом, по ходу обдумывая последние детали запланированного шоу одной актёрки. Сыр я дожевывала тоже на ходу — сыр был вкусный.
У водопада я быстренько осмотрелась — так, неглубоко, дно ровное, вода прозрачная, чистая, — украдкой оглянулась — так, Хрум возится у костра, сидя ко мне спиной, — проворно разделась догола и решительно плюхнулась в естественный мини-бассейн, в определённое время суток исполняющий заветные желания любвеобильных девушек.
У-у-ух-х-х… Вода в струе была хоть и холодной, однако не ледяной, а в чаше и вовсе тёпленькой (прогрелась за день). Дно — как шершавый кафель, поскользнуться и некрасиво шлёпнуться в самый ответственный момент мне не грозило. Я окунулась с головой, вынырнула и встала под водопад. Немного поплескавшись, я вышла из-под звонкой струи и, стоя к лесу задом, ко мне передом, то есть спиной к костру, рассчитанным движением подняла руки, перебирая мокрые волосы. Натюрморт получился — я вас уверяю. Прикиньте, стройная обнажённая женская фигурка на фоне водопада в лучах заходящего солнца — нервных просим удалиться. Уровень в озерце доходил мне до на ладонь ниже талии — самое то для пытливого взора; крупные капли воды изящно расположились по всему моему телу, сверкая рубиновыми искорками. Короче, рекламная девушка, — видели, наверно, голых красоток под водопадами с флаконами питательного шампуня, — только круче. Желание я не загадывала — я его давно уже загадала, ещё в Ликатесе, во дворце Окостенеллы.