Он обнажил свои острые зубы и бросился снова, как хищник на появившуюся добычу, но не тут-то было. Лион уклонился и ударил кулаком по улетающему вампиру прямо в спину. По телу того прошлась вспышка от спины до кончиков пальцев, но он всё равно не упал. Резко развернувшись, перед парнем снова появилось его холодное лицо.
– Не дурно, не дурно… Только ты не совсем увернулся, – после этих слов Лекс посмеялся, смотря кровавыми глазами на руку Лиона.
Только сейчас Криан заметил там красную струйку крови. Вероятно, меч всё же задел парня, хотя тот даже не подавал виду, что ему больно. Мужчина схватил секиру поуверенней и двинулся вперед, чтобы помочь товарищу и другу.
– А твоя кровь… – язык Лекса прошёлся по лезвию его же меча, на котором осталось немного крови Лиона. – …очень вкусная, парень. Давно я такой не пробовал. Как тебя величать-то?
– Можно просто Лион. Вы, я так понимаю, Лекс – лидер фракции Вампиров? – проговорил парень ровным голосом, используя заклинание на ране. Кожа быстро затягивалась.
Криан слегка удивился. Сам он редко пользовался какой-либо магией, а потому она казалась ему ещё интересней и невероятней, когда ею пользуется кто-то другой.
– Да, я лидер фра…
Не успел согласиться Лекс, как его перебил Криан:
– А я Криан. Меня обычно не зовут, ведь я сам прихожу! – его секира понеслась прямо на вампира. Лион к тому времени исцелил рану и решил помочь товарищу.
Вместе они нанесли череду ударов, которые Лекс пытался отражать своим мечом, но уже через две секунды тот вылетел из его ладони и воткнулся в землю. Никто из воющих воинов ни обратил внимания на клинок, воткнутый в землю. Все были заняты своим боем. Если так посмотреть: каждый воин Альянса Людей убивал по нескольку тварей из Альянса Мертвых. Если говорить кратко, то пока они лидируют в этой войне, хотя и у соперников осталось ещё приблизительно сто сорок тысяч готовых монстров.
Лекс посмеялся и сказал:
– Ловко ты воспользовался моей невнимательностью, гном. Не знал, что вы существуете в нашем мире.
Криан побагровел от гнева и уже хотел отрубить голову этому существу, но его остановила рука Лиона, где ещё виднелся заживший порез от меча.
– Зачем ты меня остановил?
– Зачем вы согласились помочь Этому демону? – спросил Лион, не отводя взгляда от вампира. Тот склонил голову и засмеялся как псих.
Его смех был холодный и пугающий. Причина для него казалась максимально простой, а потому Лекс сказал:
– У нас нет выбора, парень. В мире всегда так: либо побеждает сильный и пожинает плоды мира, либо страдает и не получает ничего из того, что мог бы получить. Таков закон природы, к несчастью, – его слова резали сильнее, чем его оружие.
– Всегда есть выход из ситуации, – возразил Лион.
– Иногда его просто нет. Поверь мне на слово.
Лион ничего не ответил, хотя мог спорить с ним долго, просто их положение не позволяло. Пока вампир сидел на коленях перед ними, Криан не раз хотел отрубить тому голову за плохие слова, и вот, видимо, момент настал. Секира заблестела и резко опустилась вниз, но упала на землю на полпути.
В глазах у Криана потемнело. Тело отказывалось слушаться, словно не его. Что-то пронзило резко спину, а боль отдавалась в каждой клетке. В голове появился туман, а глаза перестали различать что-либо перед собой. Мысли шли одна за другой: вот он в деревне вместе с Тиной и остальными, вот он в здании гильдии сидит за столом и обсуждает последние новости, вот он идёт в подземелье с небольшим отрядом, чтобы выполнить задание.
– Криан! – доносится до него еле слышный голос товарища, словно он сам под водой. Мужчина тонул прямо в ней.
Тут из-за его спины что-то отделилось и упало на землю, как и он сам. Только его положили аккуратно, в отличие от оружия. Небо над ним было серое, словно кто-то взял и закрасил его простым карандашом. Облака, такие же темные, плыли медленно и никуда не торопились.
– Криан, открой глаза! – пытался призвать его к чувствам Лион.
Мужчина попытался открыть глаза пошире, но это вышло слабо. Перед ним показалось лицо парня, залитое слезами. Руки его горели зеленым свечением – он читал заклинание, чтобы исцелить друга, но, видимо, ничего не помогало. «Кто-то точно должен был погибнуть. Я так и думал, что это буду я», – только и прошла мысль у Криана. Другого в голову у него просто не шло.
Глаза стали видеть лучше, но боль в теле была нестерпимой. Каждая его часть ныла, а душа просилась наружу, чтобы не чувствовать эту боль никогда больше. Губы еле двигались, но он попытался проговорить внятнее: