Палтов разорвал конверт. На розовой, надушенной мускусом бумажке было написано:
Приходите сегодня вечером.
Алис.
Дальше следовал адрес. Палтов спрятал записку в карман и погрузился в размышления.
Приход Гординского оторвал его от них.
Палтов показал ему записку. Приятель усмехнулся.
— А! объявилась, голубушка! — с довольным видом сказал он. — Ты, конечно, отправишься?
— Разумеется, — ответил Палтов.
И он с лихорадочной торопливостью стал собираться.
Вместе вышли они с Гординским на улицу и разошлись в разные стороны.
Палтов скоро разыскал дом и обратился к стоявшему у ворот дворнику с вопросом:
— Где квартира № 17?
— Во дворе налево.
— Разве не по парадной лестнице? — спросил Палтов, которому почему-то показалось, что Алис не может жить во дворе.
— Никак нет-с. Вон пожалуйте по той лестнице в третий этаж. Там самый семнадцатый № и есть. Инженер живут.
— Как инженер? Там барышня живет.
Дворник хитро улыбнулся.
— Барышня у нас есть в пятом, а в семнадцатом инженер.
Палтов поднялся в третий этаж по вонючей и грязной лестнице и отыскал квартиру № 17.
На двери была прибита огромная никелированная доска с выпуклыми медными буквами:
Инженер, электротехник и механик Девильсон.
Палтов, недоумевая, дернул звонок.
Дверь полуотворилась. Из нее выставилась седая голова безобразной, похожей на ведьму старухи и сердито спросила:
— Кого?
— M-lle Алис здесь живет? — осведомился Палтов.
— Здесь. Что надо?
— Можно ее видеть?
— Сейчас узнаю.
Дверь захлопнулась, замок щелкнул, и Палтов остался на площадке.
Ему вдруг стало досадно.
«Черт знает что такое! — думал он. — Ездит на рысаках, а живет как мещанка. А тут еще какой-то инженер. Верно у него семья, ребятишки…»
Дверь снова отворилась. Старуха впустила Палтова и, не предлагая ему раздеться, повела его по темному и узкому коридору.
Коридор этот показался Палтову бесконечно длинным. Он с облегчением вздохнул, когда старуха распахнула дверь в большую комнату и, сказав: — «Здесь подождите», — ушла.
Палтов снял шинель, бросил ее на спинку стула у двери и огляделся. На первый взгляд комната казалась прекрасно убранной. Тяжелые малиновые драпри, пушистый ковер по всему полу, множество картин в дорогих рамах, бархатные скатерти на столах, масса рассеянных там и сям безделушек, все это бросалось в глаза.
Но когда Палтов, в ожидании хозяйки, присмотрелся к обстановке, он убедился в ее показном великолепии и удивился царствовавшему в ней беспорядку. Картины, покрывавшие стены сверху донизу, почти сплошь состояли из олеографий. Обои были оборваны и ветхи. Ковер при ближайшем рассмотрении оказался вытертым и вылинявшим, занавески были все в заплатах и очевидно отслужили свой век.
Палтов в раздумье опустился в кресло. Вдруг позади его раздался странный звон. Он обернулся и увидел в углу за креслом железного рыцаря, составленного из обыкновенных железных доспехов, которые продаются во всех оружейных магазинах. Щит качался и звенел. Палтов придержал его рукой, и ему показалось, что внутри доспехов кто-то стоит. У него явилось неприятное ощущение и, чтоб не иметь этого рыцаря за спиной, он перешел на другое кресло.
В эту минуту вошла Алис. Она была, по-видимому, очень оживлена и приветливо протянула Палтову руку.
— Идите сюда, Борис Петрович; тут уютнее, — сказала она, раздвигая драпри и проходя в другую комнату.
Палтов последовал за ней. Раньше он не заметил этой двери. Алис, войдя, расположилась на кушетке и указала гостю место около себя на пуфе. Он молча повиновался, плохо различая в первую минуту предметы. Это происходило от того, что окна наглухо были забиты коврами, а комната слабо освещалась большим, пестрым фонарем, спускавшимся с потолка. Она была загромождена низкой мягкой мебелью в восточном вкусе и заставлена цветущими и пахучими растениями, от которых в спертом воздухе распространялся одуряющий аромат. Кроме того, в комнате было сильно накурено и набрызгано духами. У Палтова скоро заболела голова. По временам ему казалось, что с полу поднимается острая волна алкоголя и мускуса и, подступая к горлу, захватывает ему дыхание.
— У вас слишком надушено, — сказал он Алис: — разве вы не чувствуете головной боли?
— Нет, я привыкла. Я не могу жить без духов. Расскажите мне, Борис Петрович, что вы поделывали?
Палтов в нескольких словах сообщил ей, что занятия в университете кончились, что он уезжает с товарищем в Москву и думает провести в ее окрестностях часть лета.