Конечно же, я не отказалась. Да, было невозможно точно предсказать, что стоит ждать от иномирской техники, но я определенно чувствовала, что никакой опасности здесь для меня нет — на душе было так тихо и спокойно, что не передать словами.
— Меня, кстати, зовут Алиса, — до меня наконец-то дошло, что я так и не представилась, — А как к тебе лучше обращаться? Называть тебя Ястребом у меня язык не поворачивается…
Пока флай замолчала, впервые задумавшись над ответом, я воспользовалась паузой, с восхищением разглядывая как в ее гладком, матовом корпусе, практически не отражающем солнечный свет, открывался люк, и небольшой трап бесшумно спускался на землю.
— Ты можешь называть меня, как угодно. Я приму любое имя.
— Как угодно — это не дело. А если тебе не понравится? Имя — оно ведь навсегда, — пробормотала я, но потом вспомнила, что все это чудо не мое, и слегка приуныла — Хотя в нашем случае лишь до того момента, как ты не вернешься к прежнему хозяину. Но это тоже немало.
Тут я почувствовала исходящую от корабля волну самодовольного удовлетворения. Флай была явно довольна, что произвела на меня такое сильное впечатление, что я уже сейчас с тоской думаю о моменте, когда должна буду с ней расстаться.
— Напомню, что одной из приоритетных задач у меня стоит защита твоей жизни, поэтому я постараюсь, чтобы смена капитана произошла как можно позже. Твой биологический возраст еще слишком мал, чтобы думать о смерти.
Наверное, именно после этой фразы, во мне впервые шевельнулось подозрение, что я вляпалась во что-то такое, куда скорее всего вляпываться мне никак не стоило.
— Кхм-кх, — наконец-то прокашлявшись, я смогля сформулировать внятный вопрос — если я правильно поняла, из-за этого слияния у меня получится вернуть тебя прежним владельцам только распрощавшись с жизнью?
— К прежним владельцам не получится. Среди них не было никого настолько сильного, кто смог бы слиться со мной, — я молча кивнула, вспомнив, как Кэд упоминал, что у него не хватило сил, чтобы самостоятельно управлять флаем, — Но да, забрать меня возможно только через тридцать девять местных суток после твоей смерти, — после этого уточнения я четко определилась, что никому ничего не должна, во всяком случае, подобной ценой, — Прошу на борт, меня начинают тревожить твои показатели.
Действительно, я уже сама почувствовала себя не очень хорошо, поэтому долго колебаться я не стала и, предварительно проверив, нет ли поблизости кого чужого, быстро преодолела несколько ступенек и нырнула в полумрак.
— Давай я предложу тебе на выбор несколько имен, вдруг тебе что-нибудь понравится — сказала я, оказавшись внезапно в практически полной темноте в каком-то узком коридоре. Даже хваленое суперзрение не помогло, не смотря на то, что из входного люка, который остался у меня за спиной, внутрь попадало достаточно дневного света. Я растерялась, меньше всего ожидая от своего организма подобную временную (во всяком случае, надеюсь, что временную) слабость. С каждой секундой становилось все хуже. Я слышала, что корабль что-то продолжать говорить, но при этом не понимала ни слова. Зато все ее все эмоции стали ощущаться неожиданно четко. Такого не было даже тогда, когда я только открывала в себе свою вторую сторону, доставшуюся мне в наследство от биологического отца. Среди этой какофонии чужих чувств, которые, кстати, в той или иной степени были связаны со мной, я смогла внятно различить только то, что флай действительно беспокоится за меня. С чем это было связано, я выяснить не успела. Мысли спутала безумная головная боль, тисками сжавшая виски, и к горлу подкатила тошнота. Мне в голову не пришло ничего лучше, чем прислониться к стене. Не удержавшись на ногах, я опустилась на корточки и обхватила руками голову, от этого оказавшегося резким движения перед глазами все поплыло, и я провалилась в темноту…
Безликий не отрывал взгляда от местного примитивного планшета, с экрана которого на него смотрела та, из-за которой и его команда, и местная служба безопасности ни одни сутки стоят на ушах. Да-а-а… записи камер видеонаблюдения с той злосчастной пресс-конференции не смогли дать даже более-менее сносной картинки. Сейчас он понимал, что не зря его отправили с обычной проверкой в это захолустье. Интуиция Распределяющего в очередной раз подтвердила собственную непогрешимость.
А вот на качество изображений из подборки, сделанной местными специалистами, пожаловаться было нельзя.
Но эту информацию не увидят ни местный посол, ни его тивэй, ни кто-либо еще, пока Безликий лично не получит на это разрешение от своего непосредственного начальника.