Через день, во вторник, она быстренько пообедала после школы и сказала роботу Поле, что вернётся домой к ужину, а если немного опоздает, то это не страшно.
— Высоко не летай, — сказал Поля.
Поля сам никогда никуда не летает, хотя, как вы знаете, роботам никто не запрещает летать. Притом он боится, если Алиса куда-нибудь летит. Он думает, что если летать ниже, то не расшибешься. Чепуха. Самое безопасное место — космос, там мусора куда меньше, чем возле Земли.
— Я пойду пешком, — сказала Алиса.
Она пошутила, но робот поверил и успокоился.
Алиса никому не сказала, куда полетела, потому что сама сомневалась, выйдет ли что-нибудь из её придумки.
Сначала она полетела в Крым, потому что двести пятьдесят лет назад Крым был Таврической губернией. Ей надо было побывать в посёлке Бычки, где когда-то, очень давно, жила Мария Скакун. Больше нам ничего о них не известно.
Старых домов и даже улиц в Бычках осталось немного, потому что одну половину городка занимали санатории, а вторую — детские лагеря отдыха.
Алиса стала спрашивать прохожих, где тут музей, потому что не бывает города без музея. Но прохожие попадались приезжие, отдыхающие. Они и не подозревали, что здесь есть музей. А что показывать?
Музей занимал двухэтажный каменный дом, в котором когда-то жил табачный король Константиди.
Музейная улица была тихой, зелёной.
Дверь в особняк была открыта.
Внутри прохладно и чисто.
— Эй, — сказала Алиса. — Есть ли здесь кто-нибудь живой?
Перед ней была открытая дверь в большой прохладный зал, в котором стояли модели кораблей, висели на стенах старинные географические карты и фотографии; в стеклянных ящиках замерли чучела птиц и акул… Справа была дверь поменьше. Белая, обыкновенная, как в старом доме. На ней была табличка:
ХРАНИТЕЛЬ
Степан Скакун
Дверь открылась, и Алиса увидела высокого прямого старика в белом костюме и белых туфлях. Лицо старика было таким загорелым, словно старик только что вернулся из кругосветного путешествия на яхте, а волосы были белыми и даже голубоватыми.
— Здравствуйте, — сказал старик. — Чем я могу вам быть полезным?
— Здравствуйте, меня зовут Алиса Селезнёва, я хочу узнать всё что можно о Денисе Скакуне и его тёте Марии.
— Странный и даже загадочный вопрос, — удивился старик. — Могу ли я спросить, чем он вызван?
Старик провёл Алису в зал.
В зале было тихо, только заблудившаяся оса кружила над головой обезьяны, вырезанной из кокосового ореха.
— Денис Скакун прислал письмо из прошлого, — сказала Алиса. — Из 1852 года. Он попал в плен к пиратам.
— Не может быть! И вы видели это письмо?
— Это необычное письмо, оно было выцарапано на панцире морской черепахи.
Хранитель музея остановился перед столом в центре зала. На нём стояла большая, больше метра, модель яхты. Модель была сделана так тщательно и умело, что можно было разглядеть на ней каждый гвоздь.
На корме была видна надпись:
«ВЕТЕРОКЪ».
— Эту яхту построил своими руками Степан Скакун, — сказал старик. — Меня назвали в его честь. Степан был самым лучшим корабелом на всём Чёрном море. Но лучшим его детищем была вот эта яхта. «Ветерок» был самым быстрым судёнышком не только на нашем море, но и, вернее всего, на всех морях и океанах. Он мог обогнать любой корабль и даже пароход.
— А кто такой Денис?
— Денис — младший брат Степана. Мария Павловна — их мама. В 1852 году Денису было 12 лет.
— А что было дальше?
— Денис со Степаном согласились отправиться на «Ветерке» в южные моря по просьбе одного польского профессора, который искал морского змея и своего пропавшего брата. Это длинная история, и, если интересно, я вам дам почитать записки Степана Скакуна. Я сам от них оторваться не мог. Оказывается, брат этого польского профессора прослеживал судьбу самой древней короны польских королей. И вроде бы нашёл её, а потом сам исчез.
— А можно я посмотрю на фотографии Скакунов? — спросила Алиса.
— У нас есть только последняя фотография, на ней дядя и племянник изображены через несколько лет после возвращения из плавания.
Старик повёл Алису к дальней стене, где висели фотографии.
— Значит, они вернулись из путешествия? — спросила Алиса.
— Разумеется! — сказал директор. — Вот и фотография Дениса!
И тут директор ахнул и замолчал.
На выгоревших светлых обоях среди других фотографий был виден тёмный квадрат. Раньше здесь что-то висело.