— Здравствуйте, — сказала ей Алиса.
— Привет. Это вы — Алиса? — спросила белка.
— Да, это я. А ты откуда меня знаешь?
— Герасик прибежал в лес и позвал всех лесных жителей на подмогу. «Отыщите, говорит, Алису. Хоть под землей, хоть на дне моря, хоть на горе». Но храбрую Алису мы должны спасти. А я первой тебя нашла.
— Белочка, — попросила Алиса. — А ты не можешь кого-нибудь позвать, чтобы мне руки развязали?
— Ой, никого здесь нет. Никого из зубастых. Но я сейчас побегу, ты потерпи.
— Белочка, подожди, сгони, пожалуйста, паука с моей щеки и комара с носа. Я тебя умоляю!
— Разумеется! — Белочка спрыгнула с ветки на плечо Алисы и первым делом пристукнула лапкой комара, а вторым делом проглотила паука.
— Теперь беги, — попросила Алиса. — Поищи кого-нибудь.
— Бегу! — Белка прыгнула на ветку, пробежала по ней, перелетела на соседнее дерево и исчезла.
«Как хорошо, — подумала тогда Алиса. — Вот, казалось бы, совсем безнадежная ситуация — но ведь у тебя есть друзья, ты не одна! И как бы тебе ни было плохо, всегда друзья придут на помощь». И ей стало спокойнее. Вот сейчас белка приведет кого-нибудь из зубастых зверей, и Алису освободят. А там уж — бегом через лес! Только ее и видели!
Но раньше, чем зубастые звери, из леса вдруг вышла невесомая бабушка.
Это не значит, что она была какой-нибудь уж слишком маленькой или у нее были крылышки. Нет, бабушка как бабушка, с голубыми и серебряными локонами, чего обычно у бабушек не бывает. На голове маленькая бриллиантовая коронка, которая у королев и волшебниц называется диадемой, платье, искусно сшитое из зеленых листочков и травинок, на ногах плетеные соломенные туфельки отменного изящества.
— Здравствуй, девочка, — сказала бабушка. — Ты попала в неприятную историю. Я постараюсь тебе помочь, но у меня слабые руки, а стражники сделали такие тугие узлы, ты не представляешь!
— Я представляю! — сказала Алиса. — А вы кто, фея?
— Я лесная фея из рода Мелузинов. Ты можешь меня называть госпожа Мелузина или Ваша Легкость.
— Все-таки попробуйте меня развязать, Ваша Легкость, — попросила Алиса. — А вдруг у вас получится?
— Нет, к сожалению, я стара стала и слаба.
— А разве у вас нет волшебной палочки?
— Ой, и не говори! — вдруг рассердилась фея. — Ты откуда знаешь?
В этот момент послышался треск ветвей, одно из деревьев неподалеку с треском свалилось, и на поляну вышел громадный дракон, он же чудовище. И тут Алиса, хоть и сильно перепугалась, догадалась, почему этого дракона некоторые называют чудовищем. Ведь драконы — это большие сухопутные крокодилы с одной или несколькими головами, они покрыты чешуей. Но этот дракон был покрыт шерстью! Неопрятной, спутанной шерстью, в которой застревали палки, сучья и все прочее. А морда была драконьей-крокодильей.
— Ага, ты уже здесь, бабуся! — зарычало чудовище. — Ты что, новую волшебную палку добыла? Не верю! Нет палочки — вали отсюда!
— Извини, Алиса, — сказала фея Мелузина, — я хотела бы тебе помочь, но бессильна.
И бабушка растворилась в листве.
— Ну что ж, — сказало чудовище, разглядывая Алису. Изо рта у него иногда шел дым. Глаза были маленькие, желтые, злобные. — Ну что ж, попробуем, что из тебя получится.
Одним рывком чудовище выдернуло из земли дерево, к которому была привязана Алиса, оторвало веревку от ствола и потопало в гору, волоча Алису за собой.
Глава 9
В замке дракона
Лес молчал.
Могучие старые ели поднимались по сторонам тропинки.
Алиса скользила по влажной земле и прошлогодним листьям.
— Вы меня слышите? — крикнула она. — Вы можете топать помедленней? Вы же меня задушите!
Дракон сделал вид, что не слышит.
— Ничего себе мужчина! — захрипела Алиса. — Задушить связанную девочку каждый сможет. А вы вот помогите ей, покажите себя настоящим рыцарем.
— Я тебе не рыцарь, — ответил дракон, не оборачиваясь. — Я злобное чудовище, живущее в непроходимом лесу. Ты лучше скажи, почему мне уже вторую неделю никто еды не присылает? Я же всех коз и зайцев в лесу перерезал. — Чудовище помолчало и продолжало: — Вчера, или когда это было? Позавчера! В соседнюю деревню забрался, яичек захотелось. Так куры такой шум подняли, что пришлось уйти. Конечно, я мог бы и крестьян передушить, но десяток передушишь, а потом тебя самого пристукнут. Я их знаю — вредный народ.