– Громозека, миленький, – попросила Алиса. – Не говори о том, в чем ты не разбираешься. У нас был поэт Лермонтов и поэт Пушкин. Это два совсем разных человека.
– Но ведь оба покойные!
– Покойные, но разные. И оба умели сочинять.
– Именно об этом я тебе и говорю уже полчаса! – взревел Громозека.
Алиса обратила внимание на то, как Громозека ведет флаер – машина вздрагивала и покачивалась.
– Громозека, ты нервничаешь, – сказала Алиса. – Расскажи мне, что тебя тревожит.
– Через несколько минут, – ответил Громозека, – ты прилетишь и все узнаешь. А пока расскажи, что дома, как папа? Звери не болеют в его космическом зоопарке?
– Все звери здоровы.
– А мама? Как мама? Ее проект приняли?
– Никогда я еще не видела тебя таким, – сказала Алиса.
– Каким?
– Взволнованным!
– Нет, в прошлом году, когда мои двойняшки заболели синепрыщиками, я волновался еще больше.
Алиса поняла, что ничего не узнает, и стала смотреть в иллюминатор, потому что они летели над очень красивыми местами. Слева от них показалось море, а внизу тянулись зеленые, желтые, бурые и рыжие участки, на которых уже собрали урожай, блестели озера и бассейны, голубели дороги.
Флаер опустился у полуразрушенной крепости, на невысоком пологом холме. Частично холм был раскопан. Между ним и морем в ряд стояли оранжевые экспедиционные палатки и блестящие под солнцем навесы. Махонькие раскопочные роботы трудились под надзором людей.
– Ну что, сначала посмотрим на раскоп? – спросил Громозека, когда они вылезли из флаера.
– С удовольствием, – согласилась Алиса.
Громозека повел Алису к небольшим квадратным ямам, разделенным перемычками нетронутой породы. Алиса знала: это всегда делается археологами, чтобы следить за тем, какой слой ты раскапываешь, сколько лет тем вещам, которые ты нашел.
Сначала Громозека и Алиса прошли по перемычкам. Внизу, в ямах, трудились археологические роботы, которые работали лопаточками, скребками и кисточками, расчищая от земли черепки, железки, монетки, бусинки и прочие находки. Но если роботу попадалось что-то незнакомое или непрочное, он начинал вежливо пищать и звать на помощь человека. Археология – это наука, близкая к искусству. Порой археолог не знает, что нашел, но уже чувствует. Это называется интуиция. Хороший археолог всегда обладает богатой интуицией. У Громозеки была гигантская эрудиция.
Алисе все были рады. Некоторые роботы ее знали или читали о ее удивительных путешествиях и приключениях. Ей показали стены царского дворца, найденного совсем недавно, провалившийся сводчатый потолок подвала, завалы черепицы, стены, обожженные некогда бушевавшим здесь пожаром.
Алиса смотрела с интересом – она любила бывать на раскопках и воображать, как жили здесь люди. Хотя надо сказать, что почти всегда ей бывало грустно – ведь эти люди умерли давным-давно и, если бы не археологи, о них ничего бы не стало известно.
– Ну что ж, насмотрелась? – спросил наконец Громозека.
Алиса поняла, что наступает тот момент, ради которого археолог вызвал ее из Москвы.
– Спасибо, – сказала Алиса. – Очень интересно.
– А теперь давай пойдем к нам в лагерь, – предложил Громозека. – Скоро обед, у нас с тобой до обеда остался один час. И мне надо с тобой поговорить.
Они прошли в палатку. Половину палатки занимало ложе Громозеки. Кроме него, там умещался письменный стол. Громозека вытащил из-под стола запертый ящик. И прежде чем его открыть, он сказал:
– Три дня назад мы начали копать на новом участке. Как ты понимаешь, у нас, археологов, время перевернуто. То есть ближе всего к поверхности земли лежат те вещи, которые потеряны, оставлены или забыты совсем недавно. И чем глубже археолог закапывается в землю, тем более старые вещи он находит. Ведь даже если ты уехала на лето из дома, то, возвратившись в свою комнату, увидишь, что стол, стулья и подоконник покрылись слоем пыли. А что было бы, если бы ты уехала на сто лет? Представляешь, сколько бы пыли легло на твои вещи – их пришлось бы выкапывать.
– Не надо читать мне лекцию, – отмахнулась Алиса. – Я все это знаю. И я не первый раз на раскопках.
– Никогда не вредно повторить умную лекцию, – произнес Громозека. – Я напомнил тебе об этих обыкновенных вещах, чтобы ты поняла: добираясь до древнего города, нам пришлось выкопать яму глубиной в три метра. Опускаясь в эту яму, мы как будто двигаемся в подвал на лифте. И можно даже написать на стенке ямы: «Сто лет назад», «Тысячу лет назад», «Две тысячи лет назад».
– Понятно, понятно, – сказала Алиса.
Ей стало скучно. Она смотрела наружу, в откинутый полог палатки, на лиловые и рыжие горы, на синее теплое небо и вдыхала запах близкого моря.
– Итак, три дня назад мы опустились на девятьсот лет вглубь, – услышала она слова Громозеки, – что соответствует концу двенадцатого века. А что было в конце двенадцатого века?
– Средние века, – сразу ответила Алиса.
– А что ты еще знаешь о Средних веках?
– Крестоносцы! – воскликнула Алиса. – Ричард Львиное Сердце! – Еще бы, она вспомнила роман Вальтера Скотта «Айвенго», который прочла этим летом.
– Молодец, умница. Ты хорошо учишься в школе, – одобрил Громозека. – Именно крестоносцы. Именно в этих местах. А с кем они здесь сражались?
– Против них воевал Саладин.
– Правильно, египетский султан Салах-ад-дин, – сказал Громозека. – А кто победил?
– Их сражения закончились вничью. Но Саладин чаще побеждал, потому крестоносцы в конце концов оттуда уплыли.
– Великолепно! – воскликнул Громозека. – Такая эрудиция! А скажи, кроме арабов и крестоносцев, кто еще здесь жил?
– Здесь жили тогда разные народы, – послушно ответила Алиса. – Арабы, евреи, армяне… Мне надо специально посмотреть, чтобы вспомнить.
– И чем же они занимались?
– Странный вопрос, – удивилась Алиса. – Землю пахали, пасли овец, воевали – чем еще могут заниматься древние люди?
– И этим – никогда? – спросил Громозека, доставая из ящика что-то тяжелое, завернутое в мягкий пластиковый пакет.
Алиса достала из пакета загнутую на конце трубочку в палец толщиной. С одной стороны в трубочке было небольшое отверстие. Трубочка была немного похожа на старинный пистолет, хотя, конечно, ее сделали недавно.
– Вот это мы нашли при раскопках в слое двенадцатого века, – сказал Громозека.
– Но что это?
– Мне не хотелось бы показывать тебе действие этого приборчика, однако поверь мне, что это о-очень грозное космическое оружие – луч такого бластера пронзает цель за полкилометра.
– Но это игрушечный бластер! – возразила Алиса. – Даже для моей руки он маловат.
– Правильно, – согласился Громозека. – Ты очень наблюдательна.
– Ты хочешь сказать, – спросила Алиса, – что девятьсот лет назад к нам прилетали инопланетяне с маленькими руками?
– И стреляли из бластеров, – добавил Громозека.
– Но почему ты не хочешь, чтобы об этом все узнали?
– Я старый осторожный чумарозец, – сказал Громозека. – Я не хочу, чтобы надо мной смеялись и говорили, что я гоняюсь за сенсациями.
Алиса посмотрела на своего друга – чего-то он недоговаривал. Но лучше его не торопить.
– Этот бластер – не единственная находка, – сказал он.
– Чувствую, – ответила Алиса. – Показывай, что еще.
Громозека вытащил из ящика небольшую плоскую металлическую кассету. Провел по ней одним из семи левых щупалец, кассета тихо щелкнула и раскрылась.
– Это тоже найдено на раскопках, – сообщил он. Как будто Алиса не догадалась бы сама.
На стол перед Алисой легла стопка тонких металлических пластинок, похожих на фотографии. Снимки на пластинках были цветными, они совсем не потускнели от старости.
На большинстве пластинок были изображены виды этих мест – такие же, как и теперь, сухие склоны холмов, синее море, оливковые рощи. Но вот попались и более интересные снимки: на одном был виден въезд в какую-то крепость – высокие железные ворота. У ворот стоял рыцарь в длинной кольчуге и стальном шлеме, на плечи был накинут белый плащ с красным крестом. На следующей «открытке» Алиса увидела группу людей в средневековых одеждах, на плечах которых были одинаковые розовые шарфы.